Дарья Калинина - Призрак в кожаных ботинках

Саша взял в руки «Правду», чтобы почитать, и в ожидании задерживающегося приятеля внимательно изучил газету, что называется, от корки до корки. Поэтому он хорошо себе представлял, как выглядели газеты тех лет. Так вот эта найденная им на чердаке «Правда» вполне могла бы называться «Кривдой» – так разительно отличалась она от истинной советской «Правды». Та вызывала гордость, а эта смущение.

– Ерунда какая-то, – пробормотал Саша. – Сатира или что?

Но хотел бы он посмотреть на смельчака, посмевшего так высмеивать советских бонз! И ладно бы их одних! Но газетные страницы так и пестрели статьями о забастовках, чудовищным образом подавленных. А также о повсеместно растущем недовольстве граждан советской властью. Это был основной посыл, содержащийся во всех материалах.

– Подстрекательные какие статьи. Гадкие. Разве так все было?

Даже с расстояния десятков лет Саше было неприятно читать эти газеты. И хотя умом он понимал, что, будь в СССР все так хорошо и радужно, как сообщали с экранов телевизоров и вещали по радио, страна бы ни за что не развалилась в девяностых, во всяком случае не с такой легкостью и не так катастрофично, но все же он предпочитал думать, что хорошего и справедливого в СССР было куда больше, чем достойного порицания.

Вздохнув, Саша сказал самому себе:

– Посмотрим, что там дальше. Может, будет лучше.

Он отложил мерзкие газеты в сторону и взялся за конверт. Он был заклеен. Но парень лишь мгновение помедлил, а потом руки, действуя словно бы сами собой, вскрыли конверт. Внутри были фотографии. Много фотографий. На всех них были запечатлены люди. Фотографии были разных лет. Были сделанные в ателье еще в царское время, судя по благополучным безмятежным лицам, фасонам одежды и какой-то общей атмосфере сытости и довольствия, которая витала над стоящими в кадре людьми. Также о давности этих фотографий можно было судить по витиеватым виньеткам и букве ять, после революционных событий и языковой реформы безжалостно упраздненной большевиками.

Но кто были все эти люди? Саша не успел это хорошенько обдумать, потому что его вновь оторвали от увлекательнейшего занятия и позвали вниз.

– Саша!

Это снизу подала голос Катя. Голос ее звучал надрывно. И Саша поспешил спуститься к ней. Сестра, да еще беременная, поважней каких-то там старых документов. И все же, уходя, он на минутку остановился и не без сожаления оглядел поле своих розысков. Саша и раньше считал чердак чем-то вроде музея, а теперь, когда ему довелось частично приоткрыть тайну живших ранее в этом доме людей, вся эта старинная рухлядь стала ему еще интересней.

Но сестра требовала внимания. Как только Саша спустился вниз, Катя схватила его за руку и больше не отпускала:

– Сашка! Мне страшно!

– Глупая! Мы же дома. Что тут может случиться?

– Дома! А как выйдешь, что там?

– Там все в порядке.

– Кругом призраки! – твердила перепуганная Катя. – Убийства! Уже две жертвы. А вдруг Колю тоже убьют!

– Так он им и позволит себя укокошить!

Катя немножко успокоилась от уверенного тона брата, но потом опять заволновалась:

– Нет, ты мне скажи, вот где он ходит?

– Скоро придет.

И точно, стоило Саше произнести эту фразу, как на крыльце послышался шум шагов и в дверях появился Коля. Впервые за долгое время вид у него был бодрый, вроде как он даже улыбался. Катя радостно взвизгнула и кинулась к мужу. А Саша рассматривал Колю. Чего это он сияет? Просто так от полноты жизни Коля ухмыляться бы не стал. Не такой он человек, чтобы за здорово живешь шутки шутить или хихикать. Нет, если Коля улыбался, то все вокруг знали: для этой улыбки у него имеется вполне серьезный и уважительный повод.

В руках Коля держал какой-то сверток.

– Мне кажется, я придумал, как нам быть!

И с этими словами он взмахнул руками.

– Ой! – тут же вскрикнула Катя.

Да и Саша хоть был нервами и покрепче сестры, на мгновение все же окаменел. Потому что сверток в руках у Коли оказался белым полотном с намалеванной на нем такой жуткой рожей, что Саша прямо затрясся.

– Эт-т-то что?

– Наш призрак!

Катя закатила глаза и привалилась к стенке. Но Коля не замечал того впечатления, которое он произвел на жену. Он был весь в своих планах.

– Я так рассудил, чего это призрак старика у нас за домом пасется? Он что, бездомный? Нет, у него есть дом. Наш дом! И разве мы его куда гоним? Да ни в коем случае! Так к чему этому бедолаге на старости лет по полям, по лугам болтаться? Пусть он лучше у нас дома живет!