Общее впечатление несколько портил золотой медальон, висевший у Макса на шее. Не то, чтобы он был безвкусным — художественно выполненная экзотическая вещица: изогнувшийся дугой скорпион с готовым к удару жалом. Просто мне казалось, что золотые побрякушки придают женственно-тщеславный вид даже самому крутому мачо.
— Допустим, я Аспид, — без особой охоты признал Светояров. — И что из этого?
Реакция блондинки оказалась гораздо более агрессивной.
— А ты кто такая? — выпятив грудь и угрожающе нацелив на меня металлический ноготь, осведомилась она.
Мечущееся пламя костра освещало лицо девушки, придавая ему в то же время некоторую гротескность. Губы густо накрашены черной помадой. Черные контуры вокруг глаз толщиной в полсантиметра, брови продлены до середины висков. В ложбинке между грудей гнусно ухмыляется наколотый череп.
Челюсти байкерши мерно двигались, плюща белую пластину жвачки.
"Только бы не вызвать у нее приступ ревности, — с беспокойством подумала я. — В отличие от Жанны, я с подобным экземпляром одной левой не справлюсь."
— Ирина Волкова, лидер движения "Холистические лесбиянки против глобализации экономики", — уверенно отчеканила я. — Хочу взять у Аспида интервью для нашего журнала "Розовые лисички". Тема статьи — "Харлей-Дэвидсон" — не роскошь, а средство передвижения."
— А, так ты лесбиянка? — тут же ухватила основную суть блондинка.
Она заметно расслабилась.
— Что, разве не видно? — удивилась я. — Кстати, тебе удивительно идет этот макияж. Не представляешь, как заводит меня черный цвет.
— Но-но, полегче на поворотах, я из натуралов, — опасливо отодвинулась от меня байкерша.
— Жаль, — вздохнула я. — Очень жаль.
Я обратила взор на Аспида.
— Так ты дашь мне интервью?
Макс ухмыльнулся.
— Значит, журнал "Розовые лисички"?
Я кивнула.
— У тебя есть реальный шанс стать кумиром российских лесбиянок.
Ухмылка Святоярова стала еще шире.
— Уговорила. Турбина, подожди меня здесь. Я сейчас вернусь.
— Куда это ты? — снова насторожилась блондинка.
— Жди здесь, я сказал, — в голосе Аспида звякнул металл.
Возмущенно надувшись, Турбина сердито задвигала челюстями и, выдула из жвачки огромный пузырь, лопнувший в нескольких сантиметрах от моего лица.
Макс повернулся и, не оборачиваясь, быстро зашагал в темноту леса. Спотыкаясь о неровности почвы, я последовала за ним.
Аспид остановился так резко, что я не успела затормозить и налетела на него.
— Так что тебе все-таки от меня надо?
— Значит, ты не купился на версию с интервью?
— По-твоему, я похож на идиота? Ты такая же лесбиянка, как я — ткачиха-многостаночница.
— Ладно, — вздохнула я. — Возможно, тебе покажется, что я выражаюсь несколько высокопарно, но речь идет о жизни и смерти.
— А если поконкретней?
— Любовь, — объяснила я. — Надеюсь, ты не допустишь, чтобы молодая красивая девушка покончила с жизнью из-за неразделенной любви?
— Из-за любви ко мне? — на всякий случай уточнил Аспид.
Я кивнула.
— Ты не производишь впечатления девушки, погибающей от неудовлетворенной страсти, — заметил Макс.
— Боже упаси! До такого маразма я даже в подростковом возрасте не доходила. Дело в моей подруге. Если ей в срочном порядке не вправить мозги, она разгонится на мотоцикле до трехсот пятидесяти километров в час, а потом врежется в стену коровника. По крайней мере, она обещала это сделать, и я ей верю.
— Из ее байка можно выжать триста пятьдесят километров в час? — заинтересовался Макс.
— Даже больше. У нее кастомизированный "Харлей-Дэвидсон VRSCA V-ROD".
— Кастомизированный? — восхищенно присвистнул Аспид. — В чьей аранжировке? Несса или Симса?
— Сирила Хьюза, — с видом знатока заявила я. — Удлиненная рама от "Gambler", выпускные трубы, изогнутые в стиле "Hell bent" и тридцатидевятиградусный наклон вилки. Неужели ты допустишь, чтобы такое чудо техники погибло из-за неразделенной любви?
— Крутая, должно быть машина, — задумчиво произнес Макс. — Хотел бы я на такой прокатиться. Похоже, твоя подружка знает толк в мотоциклах. Она из байкеров?
— Нет, но вы знакомы, — сказала я. — Наверняка, ты помнишь девушку, которая влезла в драку в ресторане "Мэриотт "Грандъ Отеля". Прием, которым ты бросил ее на пол, настолько впечатлил Жанну, что с тех пор она мается от неразделенной любви.
— Ах, эта! — поморщился Аспид. — Ни за что! Пусть врезается в коровник.
— Почему? — удивилась я. — По-моему, Жанна очень даже симпатичная.
Читать дальше