Иоанна Хмелевская: Что сказал покойник

Шарф и словарь могли спокойно висеть себе на вешалке, но вот атлас… Я очень расстроилась, что забыла его, ведь я так мечтала полистать его в уик-энд, не говоря уже о том, что такую дорогую и желанную вещь хотелось бы все время иметь под рукой, смотреть на нее и вообще чувствовать, что она у тебя есть. Вот я и решила заскочить на работу в воскресенье по пути в Шарлоттенлунд. Конечно, удобнее было бы заехать за вещами на обратном пути, но к тому времени на работе могли запереть парадную дверь.

Так я и сделала. Атлас, хотя и с большим трудом, поместился в сетку рядом со словарем. Сетка была ужасно тяжелая, поэтому на ипподроме я сдала ее в гардероб. Боясь, что я ее там забуду, повторяла все время про себя: «Не забыть сетку, не забыть сетку». Я сконцентрировала все свои умственные способности на этой проблеме и благодаря этому выиграла.

В пятом заезде я поставила на Фукса и стала с нетерпением ожидать, что же из этого выйдет, так как до сих пор побеждали сплошные фавориты, прямо зло брало. Правда, на одном фаворите я выиграла-таки 68 крон, но ведь это мелочь, позор для моего гонора. Протест моего польского гонора против несправедливости проявился в том, что я стала ставить подряд в каждом заезде на 6–4. Сказать, почему я так делала, не могу. Может быть, потому, что когда-то, несколько лет назад, нам с Михалом жутко не везло именно с порядком 6–4, ни разу мы не выиграли на него. Я решила отыграться теперь и упрямо ставила на 6–4, понимая что это не сулит абсолютно никаких надежд.

Так вот, перед пятым заездом я стояла в очереди в кассу и упорно повторяла про себя: «Не забыть сетку, не забыть сетку». В тот момент, когда подошла моя очередь, я напрочь забыла все номера, на которые мне рассудок подсказывал делать ставку, момент был напряженный, за мной толпились возбужденные нетерпеливые люди, кассир торопил меня, и я по привычке брякнула: «Шесть-четыре».

Сидя на открытой трибуне, на ледяном ветру, я ошеломленно смотрела, как побеждают мои 6–4. Совершенно обалдевшая, дрожа от холода и азарта, досидела я так до конца заезда. Потом спустилась с трибуны и с упоением выслушала хриплое объявление по радио, что я выиграла четыре тысячи шестнадцать крон.

Идя в кассу, я встретила Лысого Коротышку. Меланхолически показал он мне свой билет 6-12, и я выразила ему сочувствие. В самом деле, лошади пришли в такой последовательности: 6-4-12, причем последняя в заезде отстала от предыдущей всего на какие-то полморды. В свою очередь я показала свой билет. Коротышка торжественно поздравил меня, и я проследовала в кассу.

Получив деньги, я купила бутылку пива и, зажав ее в руке, пошла в народ. Настроение у меня было расчудесное, душу переполняла любовь ко всему свету. В толпе я наткнулась на знакомых французов – одного белого, другого черного. Я всегда пользовалась случаем поболтать с ними, чтобы попрактиковаться в любимом языке. Тут я вспомнила, что они как-то упомянули в разговоре о нелегальном игорном доме.

– Совершенно исключительный случай! – радостно объявила я. – У меня есть деньги!

– Мадам выиграла? – заинтересовались французы.

– Да, я угадала эти самые шесть-четыре. Так как будет с рулеткой? Сегодня можно?

– В любой день можно, – пробормотал белый, внимательно разглядывая лошадей. – Поставь на семерку, должна же она когда-то прийти…

Черный кивнул и направился к кассе, а белый обратился ко мне:

– Так вы надумали? Всерьез? Вам известно, что это нелегально?

– Известно. И я надумала.

– За вход надо платить пятьдесят крон.

Я хлебнула пива из бутылки.

– И правильно, ведь, если бесплатно, подумают, что предприятие несолидное, никакого доверия. А сегодня для меня на редкость подходящий день, в крайнем случае я лишь спущу то, что выиграла.

– Никому ни слова об этом, – предостерег француз.

Я обещала хранить тайну, и мы расстались, договорившись встретиться, чтобы вместе отправиться в притон.

Сетку из гардероба я предусмотрительно взяла еще до последнего заезда. В этом заезде, к счастью, никто из нас не выиграл, так что не нужно было стоять за деньгами в кассу. Все трое, французы и я, уселись в роскошный «форд». Его вел какой-то незнакомый мне тип. Я решила, что это наверняка один из датских миллионеров, имеющих собственные столики в богатых ресторанах, где я никогда не бывала, поэтому и физиономии его нигде не встречала. Впрочем, я тут же перестала о нем думать, переключившись на предстоящее мне удовольствие. Настроение у меня было отличное – после выигрыша и выпитого пива.