Юлия Чернова - Павильон Зеленого Солнца

— Нагрубивший тебе в деревушке Цуань? — Патриция воскресала на глазах.

— Да.

Патриция прислушалась. Гость требовательно и нетерпеливо барабанил кулаком в дверь.

— Судя по всему, манеры у него не улучшились.

Она села и принялась неторопливо одеваться.

— Интересно, как он тебя разыскал?

— Я же сказала рыбакам, как меня зовут и где живу… Любопытно, выломает ли он дверь?

— Элен, позволь я его встречу! — загорелась Патриция.

Элен мстительно усмехнулась:

— Только не убивай сразу, он может еще пригодиться.

— Зачем же сразу. Пусть помучается. — Патриция побежала отворять.

Дождь равномерно и неумолимо продолжал сечь землю. Патриция злорадно отметила, что мужчина был без зонта. Мокрые волосы прилипли ко лбу. Да и светлый щегольской плащ вряд ли хорошо защищал от воды. Патриция, однако, не собиралась быть милосердной. Прежде чем гость успел открыть рот, безапелляционно заявила:

— Вы ошиблись домом.

Он демонстративно оглянулся по сторонам, отыскивая взглядом другое жилище — разумеется, безуспешно. Воспользовавшись паузой, Патриция попыталась захлопнуть дверь перед его носом. Полицейский проворно вставил ногу в щель.

— Вы взломщик? — закричала Патриция в неописуемом восторге. — Как я сразу не догадалась! Какое изумительное приключение. Элен умрет от зависти.

Он открыл рот, но вставить хоть слово не сумел — Патриция трещала без умолку.

— Не знаете, что положено делать в таких случаях? Кричать или падать в обморок? Решено, падать не буду — испачкаю свитер.

И она вдруг пронзительно завизжала, так что полицейский от неожиданности шарахнулся в сторону. Вероятно, вообразил машины, мчащиеся под вой сирен, и себя — в наручниках.

Патриция, резко оборвав визг, победно взглянула на него.

— Впечатляет?

Он вынужден был согласиться. Воспользовавшись паузой, спросил:

— Где…

Этим ему пришлось и ограничиться. Патриция тотчас заголосила:

— Деньги? Должна вас разочаровать. У меня их нет вовсе. У Элен с Эдмоном общий счет, от чего выигрывает один Эдмон. Она за двоих работает, он за двоих тратит.

— Послушайте…

Ну, об этом он просил зря.

— Или вы не взломщик? Тогда кто же? Маньяк-убийца?

Он, кажется, пожалел, что не согласился на взломщика.

— Сознайтесь — задумали кровавое преступление. Как это… — Она защелкала пальцами.

— Мне нужна Элен, — перебил он.

— Элен? Берегитесь, с ней будет не так легко справиться. Жаль вашу вдову и несчастных сирот. Надеюсь, вы написали завещание?

Он изловчился и ткнул ей в лицо удостоверение:

— Инспектор Ямура, уголовная полиция.

Патриция прямо-таки выцвела от разочарования.

— Так обмануть мои ожидания, — укоряла она. — Стыдно! При столь многообещающей внешности…

— Я полагаю, что выгляжу добропорядочным гражданином, — оскорбился инспектор.

— Не умаляйте своих достоинств. — Патриция оглядела его с ног до головы. — Костюм не может скрыть натуры. У вас скулы завоевателя, лоб заговорщика, и глаза… Вы гипнозом не занимались?

Он, похоже, подавил желание броситься к зеркалу. Патриция не унималась:

— Думаю, в вас можно влюбиться.

— Вы нездоровы? — участливо осведомился он.

Патриция насмешливо сощурилась:

— Вот это скромность! Полагаете, влюбиться в вас может только больная?

Наконец она провела его в комнату. Сразу увидела, что Элен не теряла времени даром. Нет, она не навела порядка. Не потрудилась застелить постели, поднять стол и собрать разбросанные по полу фотографии. Зато успела облачиться в бледно-лиловое, шуршащее при каждом движении платье и набросить легкий газовый шарф. Этот шарф блестел и мерцал на волосах, невольно приковывая взгляд. (Во всяком случае, взгляд инспектора.) Патриция сразу поняла, что беспокоиться не о чем, разгрома в комнате он не заметит.

Ямура слегка поклонился:

— Сожалею, что помешал.

Воцарилась тишина. Элен с Патрицией потрясенно смотрели друг на друга. Это ли грубиян, встреченный Элен в деревушке Цуань? Что на него подействовало? Стояние под дождем? Или… газовый шарф?

Инспектор жестом спросил разрешения снять мокрый плащ. Элен с Патрицией благосклонно позволили. Освободившись от плаща, он остался в немногим более сухом костюме. Платком вытер лицо.

Патриция с интересом разглядывала гостя. Черные волосы, черные миндалевидные глаза. Лицо холодное, замкнутое, почти надменное. А глаза — яркие.

Патриция знала, что в минуту встречи по глазам можно прочесть суть. Потом к человеку привыкаешь и многого не видишь. У одних глаза — как замочные скважины. Сразу поймешь — в этой душе остальным места нет. У других — как мыльные пузыри. На подобного человека опираться, словно на гору мыльной пены.