Наталья Александрова - Дурдом с призраками

Под именем господина Б человек-черепаха приходит к должнику с готовыми документами, которые тот должен подписать, отдав кредиторам все свое имущество.

Именно так на глазах Василия Макаровича случилось с владельцем ресторана Ставриди.

Если же должник начинает чересчур упорствовать и пытается бороться, как это было с владельцем антикварного магазина – тогда наступает фаза В. Человек-черепаха безжалостно расправляется с незадачливым игроком.

Конечно, это приносит ему и его хозяевам определенные убытки – но зато все другие жертвы, узнав о страшной судьбе товарища по несчастью, всеми силами стараются расплатиться с беспощадным кредитором.

Должно быть, в этом страшном бизнесе заранее заложен какой-то процент потерь из-за такого неудачного поворота дел, что-то вроде накладных расходов.

Таким образом, с человека, попавшего в подпольное казино, одну за другой сдирают все семь шкур, и в конце концов выбрасывают окончательно ограбленного и уничтоженного. И хорошо еще, если ему удается сохранить жизнь.

Осознав, как работает этот страшный механизм, Василий Макарович понял еще одну важную вещь.

Муж их клиентки, господин Богуславский, тоже играл в этом казино, и он уже попал в жернова этой гибельной мельницы. Человек-черепаха навещал его под именем господина А, предупредил о скором наступлении срока расплаты.

Богуславский пытается что-то продать, чтобы расплатиться с кредиторами, но пока это у него не вышло. Так что скоро может наступить следующий этап…

И вот еще что очень заинтересовало дядю Васю: что же продает Богуславский? Что это может быть – настолько дорогое, чтобы расплатиться по долгам перед казино?

Ответа на этот вопрос у Василия Макаровича пока не было, хотя и брезжили в его душе некоторые смутные догадки. Одно было ясно – это что-то достаточно небольшое, чтобы поместиться в тот портфель, с которым Богуславский пришел на встречу в бар «Чикаго»…

В глубине казино снова появился прежний проигравшийся толстяк. Щеки его пылали, на губах играла растерянная улыбка – видимо, он уже подписал кабальный договор, но сейчас не думал о его последствиях, не думал о том, что угодил между молотом и наковальней, и радовался тому, что может рассчитаться по карточным долгам, а может быть… а может быть, и отыграться.

То, что эта мысль мелькала у него в голове, было несомненно: проходя мимо зеленого карточного стола, толстяк замедлил ход, мечтательно вздохнул…

Кто-то из его прежних партнеров окликнул толстяка.

Это решило дело. Он махнул рукой, свернул к столу и сел на прежнее место.

Дядя Вася покачал головой: удивительно, как некоторые люди собственными руками разрушают свою жизнь… Ни один самый злобный враг не сумеет причинить нам такой вред, какой мы порой причиняем себе сами!

Однако тут он ничего не мог изменить, да к тому же у него была своя работа.

Василий Макарович отвел глаза от азартного толстяка и осмотрел зал. Он заметил, что тот невзрачный человек, с которым перед тем разговаривал азартный толстяк, снова появился в зале. Он подошел к человеку-черепахе и о чем-то с ним тихо заговорил.

Тем самым окончательно подтвердилось предположение Василия Макаровича о том, что в этом казино все связаны друг с другом и обработка незадачливых игроков поставлена на промышленную основу, буквально на конвейер.

Судя по взглядам и жестам, которым обменивались двое в дальнем углу казино, невзрачный человек давал бежевому господину какие-то указания. В этой паре он явно был главным.

Человек-черепаха выслушал его, кивнул и направился к выходу.

Василий Макарович немного выждал и пошел вслед за ним.

Очнулась я оттого, что кто-то довольно ощутимо бил меня по щекам. Осознав сей возмутительный факт, я дернулась уже дать сдачи, но не тут-то было. Руки и ноги мои кто-то крепко держал. От боли я окончательно пришла в себя и открыла глаза, позабыв, что дядя Вася учил во всякой сомнительной ситуации, то есть когда очухиваешься не утром в собственной постели, а при странных обстоятельствах, сначала посидеть спокойно, не открывая глаз, внимательно послушать, что происходит вокруг, тщательно просчитать ситуацию или хотя бы постараться вспомнить, что предшествовало потере сознания. А уж потом сделать вид, что очнулась, и открыть глаза.

Я же впала в панику, задергалась и вылупила глаза. Лучше бы я этого не делала, поскольку то, что я увидела, повергло меня в глубочайшее уныние.

По щекам меня лупила не кто иная, как кухарка Анна Яновна. Я попыталась отвести ее руку, но мои собственные руки были крепко привязаны к подлокотникам кресла, а ноги закреплены внизу. Я попыталась укусить зловредную тетку за указательный палец, но она ловко увернулась и напоследок вдарила меня еще кулаком. Теперь точно под глазом будет синяк.