Дарья Донцова - Черный список деда Мазая

– Я понимаю, по какой причине ты опутываешь Светлану Иосифовну заботой. Нелидова потеряла сына, ясное дело, внук ей дороже глаз. Она уже немолода, ты думаешь, что у нее нет родственников, поэтому рассчитываешь на наследство. Небось отлично знаешь, сколько стоит многокомнатная квартира на Бронной улице. И апартаменты до отказа набиты ценностями. Если сложить стоимость рояля Льва Яковлевича и скрипки Никиты, то уже получается несколько миллионов, и не рублей. Ты втираешься в доверие к Светлане, чтобы получить огромный куш, который не принадлежит тебе ни по каким меркам. И ты вор!

Сева с мягкой улыбкой выслушал Юлю, потом произнес:

– Хорошо, в ответ на вашу откровенность – моя. Но сначала задам простой вопрос: Светлана Иосифовна ощущала себя счастливой после отъезда Никиты Львовича в Индию?

Юле пришлось выдавить «нет».

– И как изменилось душевное состояние Нелидовой, когда в ее жизни появился внук, так похожий на подло бросившего мать сына? – поинтересовался Сева.

Юле очень не хотелось отвечать честно, но, как известно, уговор дороже денег, поэтому она процедила сквозь зубы:

– Она повеселела, помолодела, перестала жаловаться на здоровье, словно сбросила с плеч десять лет.

– А вы любите Светлану? – не успокаивался Сева.

– Очень! – выпалила Юлия.

– Ну тогда должны, наоборот, всеми силами завлекать меня в дом, а не гнать оттуда, – засмеялся нахал. – Ведь именно я благотворно влияю на бабушку. Юля, может, вы просто увидели во мне конкурента? Сами ждете наследства? Но прав на жилплощадь и имущество Нелидовой у вас по закону нет!

Юля заморгала, а Сева, поняв, что противник растерян, с удовлетворением продолжал:

– Я родной внук, если надо, готов на анализ ДНК, сдадим с бабушкой кровь, и лаборатория установит родство. А вы кто?

– Жена Никиты, – ответила Юлия.

– Нет, – засмеялся Сева, – ваш брак никогда не оформлялся, вы чужой человек, а мы с бабулей единокровны. Если Светлана Иосифовна не оставит завещания, все достанется мне.

Юля разинула рот, а Сева говорил дальше:

– Но давайте посмотрим на это дело под иным углом. Я богат, вы не раз видели во дворе мои машины, сейчас находитесь в моем клубе, зачем мне наследство? Эх, Юля, Юля, не все такие жадные, как вам думается. Я просто очень одинок, нуждаюсь в близком человеке, а Светлана Иосифовна тоскует, потеряв сына. Мы нашли друг друга, что же тут плохого? Не мешайте нам жить, в конце концов, вас не касаются наши семейные дела.

– Я не посторонняя, – чуть не зарыдала Юлия.

– Нет, совершенно чужая, – заявил Сева. – Бабушка терпела вас исключительно ради сына!

– А ты вор! – закричала Ребятова. – Спер картины из кабинета отца! Думал, раз мы туда не ходим, то и не заметим. Украл фигурки! Стаканы! Не смотри так, не изображай удивление, мне звонил Рудольф, он тебя описал в подробностях! Мразь! Не смей более приближаться к нашей квартире!

Лицо Севы враз потеряло милую улыбку.

– Вы, Юлия, живете не в своем доме, а из милости находитесь в гостях у матери своего любовника. Лично вам принадлежит комнатенка в коммуналке с пятью соседями. И не вам решать, кому, когда и сколько времени проводить в доме Светланы Нелидовой. Зря вы затеяли этот разговор. Я не хотел вас травмировать, но раз дело приняло такой поворот, скажу правду. Юлия, подумайте, как я вынес вещи? Прихожу тогда, когда Светлана дома. И объясните, как я смог бы шарить в кабинете отца, когда она рядом, а?

Юля опешила.

– И с чего бы мне идти к Рудольфу? – не останавливался Сева. – Полно барыг, которые заплатят за краденое.

Ребятовой удалось победить свою растерянность.

– Верно, да только они дадут копейки, а Рудик никогда не обманывает людей, всегда выплачивает нормальную сумму, и он единственный в Москве, кто сразу дает деньги, а не ждет покупки сданной вещи. Все знают: если приспичило продать раритет, ступай к Рудольфу. Поэтому ты к нему и помчался, только не знал, что мы с ним в тесной дружбе.

Сева щелкнул языком.

– Все-то я у вас подлец, не работает у вас логическое мышление. Ну хорошо, я пытался не ранить вас, но ничего не получается, слушайте горькую правду. Вещи мне дает сама бабуля, она хочет от вас избавиться, вы ей до тошноты надоели.

– Надоела? – повторила Юля. – Я? Нелидовой?

Сева кивнул:

– Бабушка со мной откровенна. Она принимала вас потому, что Никита хорошо относился к любовнице. Светлане Иосифовне хотелось порой побыть с сыном вдвоем, вместе с ним отправиться на гастроли, самой заботиться о нем, но вы всегда перехватывали инициативу, выдирали из рук матери вожжи, оттесняли ее. Вы всех замучили своей заботой, задушили в объятиях. Никита не выдержал вашей давящей любви и сбежал.