Наталья Александрова - Заколдованное колье

– Что это? – От удивления капельдинер пустил голосом петуха.

– Не что, а кто, – нежно сказала дама. – Это Пу И.

– Пу И нельзя, – строго сказал капельдинер, – уж не знаю, кто он у вас, но нельзя. Ни с котами, ни с собаками, ни с крысами, ни с черепахами нельзя!

– И что же нам делать? – мирно поинтересовался мужчина, сунув руку в карман за бумажником.

– Вы должны сдать его в камеру хранения! – твердо ответил капельдинер.

– Что-о?! – вскричала дама. – Я не ослышалась? Вы предлагаете сдать мое самое близкое существо, этого ангела, в камеру хранения, как будто он старый чемодан или зонтик?

На них стали оглядываться проходившие зрители.

– Уважаемый… – спутник дамы протянул капельдинеру приятно шуршащую купюру, – думаю, мы решим этот вопрос к общему удовлетворению…

– Нет, не решим! – Несговорчивый капельдинер отстранился. – А если он залает во время арии? А если он упадет в партер? Или побежит по залу в самый неподходящий момент?

– Да зачем ему бегать? – пылко вступила дама. – Мой Пу И – такой меломан! Он обожает Моцарта!

– Нельзя! – твердо стоял на своем капельдинер.

Мужчина начал проявлять признаки нетерпения, и в это время в коридоре появился другой капельдинер, постарше и повальяжнее. Этот тоже имел красивую седую шевелюру, а кроме нее еще лихо закрученные усы.

– В чем дело? – строго спросил он, обращаясь к своему коллеге, так что стало ясно, кто тут главный.

Его товарищ молча ткнул пальцем в досадное недоразумение, которое считалось собакой и никоим образом не могло присутствовать на премьере (это он так думал). Что думала по этому поводу хозяйка песика, уже известно. Сам же песик выразил свое отношение к противному капельдинеру тем, что попытался под шумок цапнуть его за указательный палец. Однако капельдинер был в перчатках, и особого вреда крошечные зубки пальцу не нанесли.

Старший переглянулся с мужчиной и понял его верно.

– Это не собака, – сказал он, – это всего лишь аксессуар. Думаю, этот вопрос мы можем решить положительно, к всеобщему удовлетворению. – Он спрятал в карман уже две приятно шуршащие купюры. – Только вы должны дать слово, что ваш – гм! – аксессуар будет вести себя прилично…

Мужчина заверил его, что так и будет, он лично проследит за песиком, а дама просто приложила руку к сердцу и выразительно закатила глаза. Сам виновник переполоха сидел в сумочке паинькой, строил капельдинеру глазки и делал вид, что все происходящее его нисколько не касается.

В ложе песик тотчас запросился из сумочки на свободу, но спутник дамы нахмурился и огляделся.

Ложа справа была еще пуста, в ложе слева сидели четверо. Мужчина оперся локтем на барьерчик, затянутый голубым бархатом, и вроде бы невзначай бросил взгляд на соседнюю ложу. Очевидно, увиденное его устроило, потому что он удовлетворенно хмыкнул и слегка кивнул своей спутнице.

Дама в это время занималась своим песиком. Она выпустила его из сумочки, посадила на свободный стул, обитый голубым бархатом, и невольно восхитилась.

Чихуахуа был в вечернем туалете – крошечный смокинг, белый пластрон и блестящая бабочка.

– Боже, Пуишечка, как же тебе идет этот костюм! – тихонько сказала дама.

Песик посмотрел на нее хитрым выпуклым глазом и уселся на стуле поудобнее. Со стороны посмотришь – такой меломан, настроившийся послушать красивую музыку и насладиться пением несравненной Анны Нетребко.

Зрительный зал понемногу затих, в разных его концах послышались отдельные хлопки особо нетерпеливых зрителей.

Из динамика донесся хорошо поставленный голос, который убедительно попросил зрителей на время спектакля выключить свои мобильные телефоны.

– Пуишечка, детка, – проговорила дама в шиншилловом палантине, обращаясь к своей собачке. – Пуишечка, ты слышал, что сказал этот человек? Надеюсь, ты выключил свой мобильник? Ты ведь не хочешь, чтобы тебе кто-нибудь позвонил в самый неподходящий момент и тебя посчитали бы невоспитанной собакой!

Песик взглянул на хозяйку озорными черными глазками, как будто говоря ей: «Ты меня за кого держишь? Что я, лох какой-нибудь? Конечно, давно уже выключил! И вообще, все мои знакомые знают, что я сегодня в театре на премьере!»

Наконец занавес раздвинулся, зрители увидели дворец графа Альмавивы и камердинера графа Фигаро, готовящегося к свадьбе с прекрасной горничной Сюзанной.

Все зрители увлеченно следили за развитием сюжета, и только спутник дамы с собачкой, элегантный господин в костюме от Бриони, вел себя очень странным образом.