Татьяна Луганцева: Запчасти для невесты

- Не знаю, что со мной было бы в интернате, - как-то сказала Алена, - вы спасли меня и стали второй матерью.

Нелли Николаевна растрогалась.

- Вон какая ты у меня выросла! На зависть всем! Меня волнует только один вопрос.

- Какой? - поинтересовалась Алена, с ужасом глядя на эскиз ленточного червя, которого ей изобразил один ученик в работе по паразитологии вместо краткого конспекта по теме.

- Почему ты не ходишь, как вся молодежь, на танцы, в какие-то компании с общими интересами.., ну не знаю, почему у тебя, наконец, нет молодого человека?

- Во-первых, мне уже тридцать лет, не такая я уже и молодежь, - невозмутимо ответила Алена, заштриховывая жуткий рисунок, - во-вторых, меня никогда не тянуло на танцы.

- Я понимаю, что в университете ты была загружена выше головы, учеба, работа.., но сейчас-то? Наладь личную жизнь! Неужели интересно со мной, старой кукушкой, вечера коротать?

Алена рассмеялась:

- Вы - единственный родной для меня человек!

- Ты не бойся мужчин, не все они подлецы, - продолжала гнуть свою линию учительница, - а уж твоего подонка Тимура я бы вообще к разряду мужчин не отнесла.

Алена ахнула, выронив тетрадку, которую проверяла:

- Так вы знали?! Давно?

- С самого начала и еще больше уверилась в своей правоте, когда он уволился из школы, спасая свою шкуру Я всегда знала, что такую хорошую девочку, как ты, мог изувечить только такой скользкий тип, как физрук, - спокойно ответила Нелли Николаевна, выпуская в потолок кольца дыма.

- Почему же вы не выдали его? - спросила Алена. - Тогда все, как ненормальные, допытывались от меня правды.

- А зачем? Я берегла тебя, лишний раз не желая напоминать и травмировать. Тебя бы затаскали по судам, а ты - наивная дурочка - любила бы его и страдала. Да потом вся эта история касалась в первую очередь лишь тебя, и это было твое право - решать, выносить все на народный суд или нет.

- Спасибо вам! - с чувством поблагодарила Алена. - Вы тогда поступили правильно.

- А сейчас? Как бы ты поступила сейчас? - лукаво прищурив глаз, спросила Нелли Николаевна.

- Я бы двинула ему! Сразу бы легче стало!

- Вот это правильно! - засмеялась учительница. - А легче тебе станет, когда полюбишь по-настоящему.

Алена отвернулась к своим тетрадкам. Беда заключалась в том, что после того случая у нее была искорежена душа. Она больше так и не смогла подпустить близко к себе ни одного мужчину, так как слишком сильной болью и разочарованием кончилось для нее это сближение в детстве. Тимур убил веру Алены в благородных рыцарей.

- Да, кстати, - прервала ее грустные размышления Нелли Николаевна, - забыла передать тебе заказное письмо, принесли сегодня утром.

Алена разорвала конверт, и на стол выпал небольшой листок бумаги. Она прочла:

«Здравствуй, дочка! Мы не виделись двадцать шесть лет. Знаю, что прощения мне нет, и все-таки надеюсь повидать тебя перед смертью. Я нахожусь в доме отдыха «Бриз» поселка Янтарный, что расположен под Анапой. В конверте прилагаю билет на поезд, так как не знаю, как ты относишься к воздушным перелетам. Я очень болен, и не будет мне покоя на том свете, если ты не простишь меня.

Твой отец Леонид Игоревич Кулаков».

Алена тупо всматривалась в расползающиеся у нее в глазах строчки и чувствовала, как неприятный холодок сковывает ее грудь, словно так старательно забытое прошлое поднимает голову и не хочет отпускать ее.

И вот она, собрав два чемодана, поехала в дом отдыха «Бриз» раз и навсегда расставить все точки над «i». Алена не знала, что было нужно ее отцу, которого она не знала и не помнила, но считала, что вправе узнать это. Она вообще старалась не осуждать никого, даже родителей, бросивших своих детей. После смерти мамы Алена много долгих мучительных лет считала себя виновной в ее кончине. Каждый человек имеет право на ошибки, но хорошо, если у него есть время эти ошибки исправить…

Алена с интересом наблюдала, как постепенно менялся за окном пейзаж. Она бросила взгляд на своих попутчиц, молодых женщин ее возраста, и с удивлением отметила, что они тоже не спят. Четвертое место в купе почему-то пустовало. Одна женщина, с карими глазами, смотрела прямо перед собой, лицо ее было серьезным и сосредоточенным. Другая женщина, с длинными, почти белыми волосами, с нанесенной налицо какой-то маской, читала книжку при помощи карманного фонарика. Алена присела на койке.

- Не спится?

Попутчица с карими глазами встрепенулась, подняла голову и, пригладив каштановые волосы, улыбнулась: