Татьяна Луганцева: Запчасти для невесты

- Нет, другие два билета зарегистрированы на женские фамилии, - успокоила Асю знакомая, - сама понимаешь, брони в летний сезон мало, но для тебя всегда пожалуйста. В вашем поезде один вагон полностью зарезервировала свадьба, другой оплатили родственники, едущие на похороны деда, прожившего девяносто восемь лет и имевшего только детей двадцать человек, а уж внуков и правнуков несчетное количество!

- Отлично! - поблагодарила ее Ася.

Она с минуты на минуту ожидала прихода Михаила, которому позвонила в фирму.

Дверь открылась, и в комнату быстро вошел встревоженный широкоплечий мужчина с русыми волосами, добрыми светлыми глазами, в дорогом светлом костюме и белоснежной рубашке.

- Асенька! Что случилось? Что за срочность?

Куда ты собираешься? - засыпал вопросами Асю Михаил.

- Миша, присядь. Слушай меня внимательно. Мне больше не к кому обратиться. Я должна уехать по одному очень важному делу.

- Прямо сейчас?

- Да, у меня уже есть билет.

- Куда?

- В Анапу, да это и не важно! Я должна встретить одного человека и помочь подруге, - пояснила Ася.

- Яне, что ли?

- Почему ты сразу подумал о ней? - удивилась Ася.

- Насколько я успел с ней познакомиться, ее все время надо спасать или ей помогать.

- Допустим, ей, хотя это тоже не важно.

Я вызвала тебя и умоляю взять отпуск, больничный, отгулы, что угодно, и посидеть с моими детьми. Ты же их знаешь как никто другой!

- Не вопрос, - согласился Миша, - но, может, я тебе смогу быть полезен в поездке?

- Ты мне будешь очень полезен в Москве.

У меня сердце будет спокойно, если я буду знать, что мои девочки с тобой, - улыбнулась ему Ася.

- А твоя поездка не опасна? - обеспокоенно спросил Миша.

- Конечно, нет. Нам необходимо только встретиться и поговорить с одним человеком, да что скрывать - с Ричардом Тимуровичем. Я думаю, что после разговора с ним мы вместе уже через минуту будем лететь обратно в Москву. - Ася предполагала реакцию Ричарда на известие о решении Яны, которое она намеревалась сообщить ему в Анапе. - Я, Миша, честное слово, ненадолго. Няня приведет девочек через час, поцелуй их за меня. Мне пора. - Ася запихнула джинсовую куртку в чемодан и резко закрыла «молнию». - Если будут какие-нибудь проблемы, звони Агриппине Павловне, она очень много знает про детей и с радостью тебе поможет.

Михаил осмотрел ее стройную фигуру в деловом костюме и туфлях на высоченных шпильках.

- Ты одета не по-дорожному.

Ася вопросительно посмотрела на свое отражение в большом зеркале, висящем в прихожей.

Михаил пояснил:

- В дорогу удобно надевать обувь на низком каблуке, спортивный костюм, джинсы, брюки, а ты оделась, словно идешь на слушание дела в суд.

- Главное, как ты сама себя ощущаешь, - парировала Ася. - Мне удобно именно в такой одежде. - И, поправив отворот пиджака, она взяла чемодан, подошла к вставшему с кресла Мише, чмокнула его в щеку и сказала:

- Я доверяю тебе самое ценное, что у меня есть.

Ася решительно прошла по коридору и хлопнула входной дверью.

«Надеюсь, это что-то да означает…» - грустно подумал Михаил, мысленно отвечая на последнюю фразу Аси и пытаясь унять учащенное сердцебиение, - так происходило всегда, когда он видел Асю.

Была глубокая ночь. Фонари за окном изредка освещали бледное лицо молодой женщины.

Она лежала на правой полке в купе поезда, только что тронувшегося в путь по маршруту Москва - Анапа. Женщина не спала, она никогда не могла заснуть на новом месте. Говорят, что это не удается неуравновешенным, нервным и эмоциональным людям. Перед глазами проносилась вся ее жизнь. Вот она в возрасте четырех лет стоит с матерью на остановке. Холодно, дует пронизывающий февральский ветер со снегом. По щекам матери не переставая льются слезы, которые застывают ледяными дорожками на уже обветренных щеках. Своей дочке Алене она говорит, что ей просто попали колючие снежинки в глаза, но Алена догадывается, что мама плачет из-за страшного и непонятного слова «суд». Они с мамой только что вышли из большого величественного здания под красным флагом, где маму развели с отцом. Алена не понимала значения слова «развод», но догадалась, что это означало что-то очень плохое. После слова «развод» в семье Вороновых появилось еще одно неприятное слово «алименты». Мама жаловалась, что они все время опаздывают, а то и вовсе не приходят. Видя, как расстраивается мама, что нет алиментов, Алена часами просиживала у входной двери, ожидая их прихода, но никто так и не появлялся. Отца после развода Алена больше никогда не видела. Поначалу она его еще ждала и скучала, с возрастом это чувство переросло в обиду, а потом в непонимание того, как можно было так поступить с собственным ребенком. Они жили с мамой в центре Москвы в старом доме в квартире с соседями.