Дарья Калинина - Цирк под одеялом

Некоторое время он стоял и молча таращился на кровать, не в силах понять, что произошло. Там лежала Люська, но у нее почему-то было четыре ноги и четыре руки. Причем две из них однозначно мужские. Волосатые и с желтыми пятками.

Когда Свистунов понял, что произошло, он буквально озверел. Сказались поколения цыганской крови. Женскую измену Свистунов не переносил ни в каком виде. И тут просто осатанел.

— Убью! Убью обоих! — заорал мужик.

И не помня себя, схватил первое, что попалось ему под руку. Попалось довольно тяжелое кресло. Но Свистунов метнул его в неверную женщину, словно пушинку. Но и Люська оказалось проворной девушкой. Она проснулась, мгновенно оценила ситуацию, и за долю секунду до того, как кресло приземлилось на то место, где она только что почивала, Люську с кровати словно ветром сдуло. Кресло задело Лешу, но тоже немного.

Свистунов сначала было погнался за Люськой. Просто потому, что она двигалась. Но Люська укрылась от него в ванной комнате, где и забаррикадировалась. Сломать дверь сразу же у Свистунова не получилось. Дверь была добротной, осталась Люське еще от старых хозяев. Если бы это была обычная современная межкомнатная дверь, состоящая из фанерного каркаса и тонкого слоя шпона, то Свистунов бы запросто выломал ее. Но с дубовой дверью ему было так сразу не справиться.

Он ограничился тем, что подпер дверь снаружи. Теперь Люська никуда бы не делась. И Свистунов отправился убивать соперника. Но, ворвавшись в спальню, Свистунов обнаружил, что тот сбежал, оставив на память лишь свои ботинки и штаны. Брюки Свистунов, рыча, немедленно разодрал на мелкие клочки. Одним ботинком разбил плафон на люстре. А вторым выбил окно.

И пошел разбираться с Люськой. Дверь была по-прежнему закрыта. Но пленница изнутри не подавала признаков жизни.

— Открой! — требовал Свистунов. — Открой, может быть, живой останешься. Я же дверь все равно сломаю, но тогда уж точно убью! Откроешь?!

В ответ раздавалось все то же издевательское молчание. И тогда обозленный Свистунов принялся за дело. Пошарив в инструментах, он нашел долото и молоток. Не бог весть какие инструменты. Лично Свистунову сейчас больше бы сгодился топорик или бензопила. Но выбирать не приходилось. И Свистунов взялся за дело.

Каково же было его изумление, когда, взломав дверь, он обнаружил за ней лишь пустую ванную комнату. Он и в самом деле не поверил самому себе. И обыскал все основательно. Теперь уж сомнений не оставалось. Пленница сбежала. Как? Куда? Из закрытой комнаты? Свистунов не поверил своим глазам. Он заглянул под ванную. Пошарил в полочках. И даже заглянул в стиралку. Люськи нигде не было.

Более детальный осмотр показал обманутому любовнику, как скрылась беглянка. Высоко под потолком строители оставили небольшое окошко. Дом был старый. И в планировке квартир была одна странность. Из ванной в туалет вело небольшое окошко.

С какой целью оно там было организовано, сказать не взялся бы никто. Может быть, как раз на такой экстренный случай? Во всяком случае, Люське оно в тот раз спасло жизнь.

Девушка забралась на край ванной. И с нее пролезла через окошко в туалет. И уже оттуда, пока Свистунов забавлялся с ботинками своего соперника, расшвыривая их в разные стороны, выскользнула из квартиры. Одета она была минимально. Разве что в банный халат. И Свистунов надеялся, что в таком виде она далеко не уйдет.

Нет, зряшная надежда. Когда он выскочил на улицу, мечтая догнать беглянку и разделаться с ней прямо на тротуаре, до того был зол, Люська уже испарилась.

— Вот так, — закончил свой поучительный рассказ Свистунов. — Получается, что женская добродетель — это пустой звук!

Подруги хотели ему сказать, что не там он искал добродетель. Трудно ожидать порядочности от девушки, которая зарабатывает себе на жизнь тем, что торгует белой смертью, отравляя детей и подростков. Такой бизнес изначально подразумевает, что сам человек с гнильцой. И нечего на него особенно рассчитывать. Хотели сказать, но передумали.

— Ведь я же совсем не такой, — печально вещал он. — Хотя я и мужчина, но Людмиле никогда не изменял.

— В самом деле? — неподдельно изумилась Кира.

— Да! Чем хочешь поклянусь. Детьми своими поклянусь!

— У вас и дети с ней были?

— Не было. Будущими детьми клянусь. Не изменял я Люське!

Несмотря на откровенный рассказ, подруги своих подозрений насчет Свистунова не оставили. Они еще больше увеличились. Ведь что получается? Раньше у Свистунова был один мотив — Леша и Люська хотели кинуть его на бабки. А теперь присоединялся еще один. Так сказать, личный.