Дарья Калинина - Цирк под одеялом

— Там кто-то есть, — заявила Кира. — Надо посмотреть.

Леся не возражала, но и попыток двинуться с места не предпринимала.

— Мы же не боимся?!

Леся снова промолчала. Поняв, что поддержки от подруги она не добьется, Кира решила действовать сама. Она сделала несколько осторожных шажков в сторону тряпья. И произнесла:

— Эй, там кто-нибудь есть?

Тряпки пошевелились.

— Есть! — шепотом произнесла Леся, стоя за спиной Киры.

Кира фыркнула, но тряпки отдернула. Под ними обнаружился маленький сморщенный мужчинка лет пятидесяти пяти на вид. Он спал сном младенца, сладко причмокивая во сне губами и улыбаясь. Единственное, что противоречило столь невинному образу, был смрад перегара, исходящий от спящего.

— Мужчина, вы хозяин?

Но тот продолжал спать. Осмелевшие подруги принялись трясти мужчину, щипать и даже пару раз легонько пнули. Ноль эмоций. Поняв, что разбудить этого типчика они не смогут, подруги отступили. Тем более что за дверью на лестнице раздался какой-то шум.

Подруги выскочили очень вовремя, чтобы успеть перехватить крепенькую старушку, увешанную кульками и продуктовыми сумками, словно новогодняя елка игрушками.

— Вам чего у Горыныча нужно? — удивилась старушка, обнаружив подруг на пороге квартиры старого фокусника.

Подруги объяснили. При этом они не рассказали старушке всей правды, чтобы не пугать ее. А сказали, что их послала администрация цирка, чтобы вызвать иллюзиониста на работу. Старушка поставила свои кульки на пол. И внимательно слушала подруг.

— И-и-и-и! Ми-и-илые! — протянула она, когда подруги закончили. — Какое уж тут выступление. Запил наш Горыныч!

— Вроде бы раньше за ним такого не водилось, — осторожно предположили подруги.

— То-то и оно, что нет. А теперь появилось.

— С чего же это?

— А с лечения этого, чтобы ему пусто было!

Чувствовалось, что старушка очень сердита. И ей необходимо отвести душу, поговорить с кем-нибудь.

— Пошли ко мне! — скомандовала она подругам. — Послушаете, чего расскажу. А там, глядишь, Горыныч и прочухается. Он завсегда к полудню просыпается. Новую порцию принимает, до вечера колобродит, а потом, если в кутузку не угодит, засыпает.

Так как до указанного срока было еще далеко, подруги послушно отправились за старушкой в ее квартиру. Старушку звали Ольгой Ефимовной. И ее квартирка была полной противоположностью обиталища Горыныча. В ней буквально не было свободного места. Прежде чем шагнуть, нужно было хорошенько подумать.

— О-хо-хо! — тяжело вздыхая, пробралась Ольга Ефимовна на кухню.

Подруг она повела за собой, предварительно велев им снять обувь, чтобы не пачкали ковровые дорожки и хорошенькие половички. На кухне тоже было очень тесно — вещи громоздились в два, три или даже в четыре яруса. К примеру, на холодильнике стояла еще микроволновка, на ней примостилась симпатичная коробочка, а на ней красовался цветок в ярком декоративном кашпо.

На окнах висело сразу три слоя занавесок. На тонких тюлевых — еще одни, но поплотней и уже с цветным рисунком. За ними — тяжелые, закрывающие кухню от солнечных лучей. На столешницах и вдоль стен было развешено и расставлено множество кухонных принадлежностей — ухватки, поварешки, ножи, ложки, тостер, фильтр для воды в виде кувшина — весьма удобная штука для экономных хозяев, снова керамические кашпо с живыми цветами, баночки со специями и прочее и прочее.

— Чай будете?

Подруги согласились скорей из вежливости, чем из настоятельного желания попить чайку. Все так же тяжело вздыхая, Ольга Ефимовна достала красивые чашки из тонкого фарфора с малиновыми розами, плеснула в них жидкой, едва заметной, заварки, щедро добавила кипятку и, не сделав попытки положить сахару, поставила чашки перед подругами. Сыр и колбасу, которые она принесла из магазина, а также пряники и конфеты она тоже оставила до лучших времен.

Девушки не подали вида, как их покоробила экономность старушки. В конце концов, они к ней не завтракать пришли. Хотя вон те печенюшки у нее в вазочке, ставшие от старости уже каменными и покрывшиеся толстым слоем пыли, она могла бы и выставить на стол. Все равно отведать их ни один человек в здравом уме не решился бы.

Но Ольгу Ефимовну, казалось, вполне устраивало, что печенюшки пылятся у нее на столике, выполняя чисто декоративную роль.

— Запил наш Горынушка, — печально произнесла она, отпивая глоточек того же жидкого чаю. — А ведь раньше такого с ним не случалось. Пил, конечно. Иной раз и меры не знал. Но чтобы запои… Нет, такого не бывало.