Дарья Калинина - Рандеву с водяным

О дороге в Псков у меня сложилось какое-то смутное представление. Когда я не спала и смотрела по сторонам, то там мелькали деревеньки, села, поля и леса. Кроме того, время от времени Мариша принималась громко петь, и тогда я просыпалась окончательно.

— Не спи! — кричала Мариша. — А то я тоже засну, и мы с тобой врежемся в какого-нибудь чудака.

За четыре часа, которые мы провели в дороге, Мариша всего двенадцать раз нарушила правила движения. И всего два раза попалась на этом гаишникам. Оба раза нарушения были настолько серьезные, а вина Мариши настолько очевидной, что любой другой человек на месте лишился бы прав. Но Мариша выходила из своего «Опеля», расправляла плечи и грудь, и гаишники забывали обо всем на свете. В итоге Мариша отделалась сущей безделицей на общую сумму в двадцать долларов, а права и все прочее осталось при ней.

И думаете, это научило Маришу быть осторожней? Ничуть не бывало. Я просто удивляюсь, как таким, как она, выдают права. Я лично просто умирала со страху, когда моя бедовая подруга выезжала на встречную полосу и принималась обгонять какой-нибудь грузовик в самом конце подъема на крутую горку, которых на шоссе до Пскова было навалом.

— Мариша! — кричала я. — Ничего же не видно! А если нам навстречу с другой стороны поднимается какой-нибудь автомобиль?

— Свернет! — равнодушно пожимала плечами Мариша.

— Куда свернет-то?! — верещала я. — Там же грузовик едет! Он что, по твоему мнению, в грузовик свернуть может?

— И что ты нервничаешь? — удивлялась Мариша. — Нет там никого. В такую рань никого тут быть не может.

В населенных пунктах, которые попадались вдоль дороги довольно часто, Мариша снисходительно сбрасывала скорость до девяноста километров в час, если замечала знак, который настойчиво утверждал, что данные три домика вдоль дороги — это и есть населенный пункт. А если знака не замечала, то мы так и мчались мимо этих самых домиков со скоростью сто — сто двадцать километров в час.

В общем, когда мы доехали до Пскова, то у меня от нервов остались одни жалкие ошметки, а Мариша была весела и уверяла, что давно так себя бодро и хорошо не чувствовала.

— Немного адреналина не помешает, — говорила она мне. — А что это ты такая бледная? Укачало?

Я молча потрясла головой. Разговаривать мне не хотелось. Пскова мы с Маришей не знали, поэтому карта автолюбителя, которую мы захватили с собой, нам не слишком помогла в поисках загса. После долгих расспросов мы наконец нашли бывшую улицу Ленина, которая теперь называлась улицей Рабочей Молодежи. Чем одно название было лучше другого, мы вдумываться не стали. А просто спросили первую попавшуюся старушку, где находится загс.

— Сейчас поедете направо, доедете до площади, потом переедете через мост и слева будут развалины. Так вы их обогните и увидите двухэтажное здание. Это и будет загс. Точней, раньше-то загс в другом месте был. Но только теперь там ремонт, вот временно и перевели.

Нам было все равно. Мы помчались в загс. Разлетевшись, мы уперлись в препятствие. Загс регистрировал рождение, браки и смерти граждан. Где данные граждане в точности были прописаны, работников загса не волновало.

— Что вам тут, адресное бюро, что ли? — очень недовольно осведомилась у нас упитанная тетка с забранными в пышную прическу крашеными желтыми волосами.

— Адресное бюро! — воскликнула Мариша, хлопая себя на лбу. — Ну конечно же! Оно-то нам и нужно! А вы не подскажете, где оно находится?

Тетка величественно ткнула пальцем куда-то вправо от себя. Там находился коридор. И мы пошли вдоль него, посматривая по сторонам. Похоже, ремонт коснулся не одного только загса. В этом коридоре находилось управление муниципальным советом. Кабинет его начальника. Орган социального обеспечения населения. И даже аптека. Дойдя почти до конца коридора, мы наконец наткнулись на дверь с надписью «Справочное бюро». И, решив, что это самое подходящее из всего того, что нам уже приходилось видеть, мы вошли.

— Семен Боровиков? — хмуро поинтересовалась у нас женщина средних лет.

Тоже упитанная, но почему-то еще более сердитая.

— Отчество? Год рождения?

Мы с Маришей переглянулись.

— Где-то пятидесятые годы, — наконец нерешительно сказала я. — Лет десять плюс или минус.

Женщина обиделась. Она даже поднялась со своего места, тыча пальцем в объявление, где говорилось, что справки о месте проживания горожан выдаются только в том случае, если имеются их полные данные. Фамилия, имя, отчество и год рождения.