Дарья Калинина - Рандеву с водяным

— Но зачем в таком случае Алениному отцу совать в дверь Михаилу записку, в которой Алена умоляет приехать Михаила к ней домой? — спросила я.

— Ну, должен же был кто-то обнаружить труп, — пожала плечами Мариша. — А Михаил был для этого вполне удачным объектом. Лишний подозреваемый.

— Да, звучит довольно складно, — согласился Делон.

— И тогда становится понятно, почему отец Алены задал стрекача, как только мы заговорили с ним о Светлане Игоревне, — добавила я. — Слушай, Делон, а у Алены было много денег?

— Ты имеешь в виду тех, до которых могли бы добраться ее родители? — усмехнулся Делон. — Вообще-то, на мой взгляд, немного. Но как судить. Для людей, живущих на зарплату, это могло показаться солидным кушем.

— А все-таки? Уточни, — попросила я.

— Ну, во-первых, дом, — принялся перечислять Делон. — Он еще недостроен, но все равно тысяч на пятьдесят «зеленых» потянет. Во-вторых, машина Алены. Тоже тысяч восемь за нее можно взять. Ну, и в доме Алена держала кое-какие деньги на текущие нужды. Тысячи три. И кредитки, насколько я знаю, у нее остались при себе. А на счету Алена могла держать и десять, и двадцать тысяч. А может быть, и больше.

— Прилично, — сказала я, вспомнив почти откровенную нищету, в которой жили родители Алены. — Очень даже приличное наследство.

— Поживи я пару десятков лет в коммуналке, где постоянно толчется куча народу и носится табун детей всех возрастов, тоже неизвестно, на что бы я пошла, чтобы только оттуда вырваться, — поддержала меня Мариша.

После того как Делон, напившись чаю с купленными им же самим пирожными, наконец уехал, Мариша сказала:

— Но все это не объясняет того, кого так боялся Михаил. И от кого он прятал своих дочерей.

— Да, — согласилась я. — Вряд ли родители Алены имели что-то против дочерей Михаила.

— А если предположить, что эти два убийства никак между собой не связаны, — сказала Мариша, — то вполне вероятно, что человек, который убил Михаила, и не думал лишать жизни Алену? И наоборот.

— Хорошо, — кивнула я. — Пусть так. Предположим, Алену убили ее родители ради того, чтобы захапать деньги дочери. Дикая версия, но чего только в жизни не бывает. А кто тогда убил Михаила? Вдруг тоже из-за его денег?

— Каких денег? — возразила Мариша. — Фирму он свою продал.

— Правильно! — воскликнула я. — Продал! Часть денег он отдал проституткам и Алене за ее услуги. А остальное? Денег ведь возле тела Михаила мы не нашли! Вдруг это был банальный грабеж? Грабители узнали, что у Михаила с собой полно денег, и решили его грохнуть. А подобрать ключ к двери, пусть даже металлической, — это не такая уж и проблема.

— Версия грабежа мне не нравится, — сказала Мариша. — Мы не знаем, где болтался Михаил последние несколько дней. А значит, не можем вычислить и личности грабителей. Михаил же должен был с ними где-то познакомиться.

И Мариша пошла к телефону.

— Позвоню сестрам Цветиковым, узнаю у них, не говорил ли им отец, куда собирается деть деньги, полученные от продажи имущества его фирмы, — сказала она мне.

Я кивнула и осталась на кухне доедать пирожные, которые притащил Делон. Оставалась трубочка с белковым кремом и булочка со взбитыми сливками. Некоторое время я колебалась, что взять. Наконец разрезала оба пирожных пополам и засунула в рот одну половинку. Разумеется, как только я начала ее жевать, в кухню вернулась Мариша.

— Что-то ты быстро! — хотела сказать я, но вместо этого у меня изо рта донеслось мычание.

— Чего? Чего? — спросила Мариша. — Чего ты мычишь?

Я попыталась побыстрей проглотить пирожное, но оно застряло в горле. А когда проскользнуло, то не туда, куда нужно. Я закашлялась, Мариша принялась бить меня по хребту и чуть не убила насмерть. Рука у Мариши тяжелая. А делать она все привыкла на совесть.

— Что тебе удалось узнать? — спросила я, отдышавшись и перестав кашлять.

— Деньги Михаил положил в банк на имя своих дочерей, — задумчиво сказала Мариша. — Во всяком случае, он дал им две сберегательные книжки. И на каждой было по двадцать тысяч долларов. Примерно две трети того, что он выручил от продажи своей фирмы.

— А где оставшаяся треть? — спросила я. — Тут, знаешь, речь идет не о копейках, а о таких тысячах, что и за одну-единственную треть размером в двадцать тысяч долларов убить могут.

— Не знаю, — сказала Мариша. — В общем, придется нам с тобой завтра ехать в Псков, как и собирались. Там все и выясним.

Утро следующего дня мы встретили в пути. Мариша, которая терпеть не могла вставать до полудня, на этот раз изменила своим привычкам. И выехали мы около восьми утра. То есть, как только более или менее рассвело. Встали мы еще раньше. Есть мне не хотелось, Мариша насильно влила в меня чашку крепкого растворимого и потому очень мерзкого кофе и погнала вниз, садиться в машину.