Шарль Эксбрайя - Раны и шишки

Чем дольше Игэн заменял доктора, тем больше поражали его странные привычки его клиентуры. Во время приема мисс Этни О'Брайен, на которую была возложена обязанность по присмотру за состоянием росписей в церкви и которая пришла к нему с жалобой на боли в животе, когда он поднял ей платье, чтобы ощупать живот, старая дева завизжала с такой силой, что Нора Нивз бросилась в кабинет, решив, что произошло что-то страшное. Там она увидела покрасневшую до ушей дылду Этни и совершенно обескураженного Игэна.

– Что у вас здесь случилось?

Мисс О'Брайен, указуя на О'Мирея перстом обвинителя, с негодованием заявила:

– Он хотел меня обесчестить!

Нора недоверчиво посмотрела на своего любимца.

– Не может быть, Игэн!

– Это неправда, Нора!

Этни вошла в раж.

– И он еще врет! Ах, миссис Нивз, когда вы мне только что сказали, что племянник доктора Дулинга такой хороший врач, как и он сам, я, дура, вам поверила! Миссис Нивз! Как вы, такая уважаемая женщина, могли так меня обмануть!?

В бессилии Игэн развел руками.

– Она сошла с ума… Иначе не может быть, Нора, она действительно сошла с ума!

– Он меня оскорбил! Нора Нивз, я потребую вашего свидетельства перед судом!

Гувернантка слыла весьма рассудительной женщиной, когда не злоупотребляла виски. В этот день ей представился случай это доказать. Она усадила мисс О'Брайен.

– Послушайте, Этни, давайте все втроем перестанем говорить глупости… Я уже давно вас знаю, чтобы подтвердить, насколько вы достойная женщина и насколько весь Бойль вас уважает…

Старая дева важно надулась.

– Я тоже вас считаю порядочной и безупречной женщиной, Нора Нивз…

– Насколько вам известно, я сама воспитывала Игэна О'Мирея. И никогда не замечала за ним грубых манер!

– И все же, этот распутник не побоялся потребовать, чтобы я подняла платье!…

– Господи! А для чего?

Мисс О'Брайен стыдливо опустила глаза.

– Я хотела бы, чтобы мне не задавали таких вопросов…

О'Мирей, в отчаянии, вмешался в разговор:

– Я сам отвечу на ваш вопрос, Нора! Я действительно попросил эту девицу снять или приподнять платье, потому что она жаловалась на боль в животе!

Обозленная, Этни воскликнула:

– Ну и что? Разве это повод, чтобы приказывать мне раздеваться, как шлюхе?

– Будьте же благоразумны, ведь это действительно достаточный повод! Как же я мог бы вас ощупать в одежде?

– Слышите, миссис Нивз? Нет, вы слышите? Разве это не бесстыдство? Стоило ли мне доживать до таких лет, чтобы со мной так обращался молодой человек, которому я могу годиться едва ли не в матери! Почему же вы набросились именно на меня, маньяк вы бесстыжий!?

Вместо ответа О'Мирей схватил со стола стеклянную мензурку и изо всех сил швырнул ее об пол, и она разлетелась на мелкие осколки. Эта своеобразная реакция, доведенного до крайнего раздражения Игэна, заставила всех замолчать. Появился дядя Оуэн в комнатном халате. Он весело заметил:

– Скажите, Игэн, разве можно отдохнуть во время ваших консультаций! О! И вы здесь, Нора? Что случилось?

Его ввели в курс дела. Выслушав обе стороны, он незаметно подал Игэну знак молчать и изрек:

– Мисс О'Брайен, не нужно обижаться на моего племянника. Он недавно приехал из Канады. Можете мне поверить: он превосходный врач, но еще не успел привыкнуть к нашим манерам… Понимаете, там они еще немного диковаты и, естественно, с ними приходится обращаться с… как это лучше сказать?… довольно бесцеремонно… Страна такая большая, что на приличия докторам не хватает времени…

Пока Игэн в ярости грыз ногти, уверовавшая в слова доктора Этни произнесла уже смягчившимся голосом:

– И все же это не повод, чтобы бесчестить меня!

– Уверен, мисс О'Брайен, что доктор О'Мирей не собирался вас бесчестить… Он был слишком… прямолинеен. Прошу вас его простить.

– Ладно… Но только из уважения к вам, доктор Дулинг… Я хорошо знаю, что могу вызвать определенные чувства у лиц мужского пола, но объясните вашему племяннику, что для того, чтобы забраться на ту, которая ему небезразлична, нужен совершенно другой подход… Я не какая-то там индианка!

Буквально засунув голову в шкаф, Игэн поднес ко рту бутылку виски, лишь бы не задушить эту идиотку О'Брайен. Спиртное привело его в чувство и, когда он, наконец, обернулся, то увидел самую необычную за свою жизнь консультацию. Этни объясняла, какие боли она чувствует. Дядя Оуэн поинтересовался мнением Норы и задал тот же вопрос Игэну. Презрев профессиональную тайну, они обсуждали, как это было с мисс такой-то или с мистером таким-то, у которых наблюдались схожие симптомы или которые проходили лечение по подобному поводу. Ошалевший О'Мирей не верил своим ушам. Естественно, ни о каком осмотре не было и речи. Дулинг дал свое заключение, Нора – свое и, вовлеченный в общую игру, Игэн тоже высказал свое мнение, на которое, впрочем, никто не обратил внимания. Мисс О'Брайен покинула их счастливой, с подробным рецептом в руках. Как только Нора вышла вслед за посетительницей из кабинета, молодой врач напустился на Дулинга: