Елена Логунова - На сеновал с Зевсом

Информация была небезынтересная, но она ничего для меня не проясняла.

— Где я, а где тот чудовищный Борюсик? — задумалась я уже в такси по дороге домой. — Что у нас с ним общего?

«Не что, а кто!» — ворчливо поправил меня внутренний голос.

Я добросовестно вникла в смысл сказанного и кивнула.

На данный момент мы с внутренним голосом видели только одно связующее звено между мной и пресловутым Борюсиком:

— Синьор интендант-майор!

Алехандро меня живо и разнообразно беспокоил, в связи с чем я решила принять ударную дозу профилактического средства против нездоровой увлеченности и вторую половину воскресного дня, а также всю последующую ночь скоротала в обществе своего любимого милицейского капитана Дениса Кулебякина.

— М-да, — невесело хмыкнула Катерина, оглядев в зеркальной стене кабины лифта наше пасмурное трио. — Люди в черном!

И она, и я, и Зойка пришли на работу в трауре. На двенадцать часов были назначены похороны Маруси, и мы договорились ехать на кладбище прямо из офиса.

С самого начала все пошло наперекосяк. Андрюха, который должен был везти нас на своей машине, как обычно, припозднился, и на кладбище мы мчались как на пожар. В спешке Эндрю не заметил на дороге «лежачего полицейского», и машину так подбросило и тряхнуло, что из ее кормовой части с колокольным звоном вывалилась какая-то важная деталь. Из-за этого мы лишились средства передвижения и потеряли Андрюху, который поехал провожать в автосервис свою тачку. Нам с девочками пришлось ловить такси, а это оказалось непростой задачей, потому что наш траурный вид не привлекал водителей. Мало того что мы были в черном, так еще держали на руках неудобный длинный венок из белых роз и кипарисовых ветвей, который позже, уже в такси, торчащей колючкой разодрал Зойке чулок. Идти на похороны в одном чулке она отказалась наотрез, и в результате до кладбища добрались только я и Катерина. Ну, и еще проклятый венок, который мы дико замучились тащить и на финишной прямой несли без всяких церемоний, как бревно. Причем Катька, которая влекла хвостовую часть цветочно-хвойной композиции, на ходу раскорячивалась, чтобы уберечь от колючек свои собственные колготки, а я шла задом наперед, так что выглядели мы не столько торжественно, сколько трагикомично.

Зато наше появление не осталось незамеченным! По-моему, на нас с Катькой (и бревновидным венком) не загляделась только покойница, да и то потому, что лежала в закрытом гробу. Мы молчком сгрузили к его подножию нашу погребальную икебану и встали по сторонам домовины, как почетный караул.

Без тяжелого лохматого венка держать равновесие стало гораздо легче, но не все присутствующие были такими же устойчивыми, как я. Даша-Дахамиль рыдала на груди жениха покойной Маруси, накренившись, как тонкая рябинка, да и сам Мурат Русланович заметно покачивался. Мне показалось, что он сильно нетрезв.

Провожающих у открытой могилы собралось немного. Ни родителей Маруси, ни ее незабываемой бронетанковой бабушки не было, но я узнала их соседа-очкарика и подошла к нему.

— Они все в больнице! — вздохнул он, отвечая на мой вопрос.

— Как, и старушка там?! — охнула я. — Неужели тоже инсульт?

— Хуже! — Сосед понизил голос до шепота. — Бабуля Жане в психиатрической! У нее с головой совсем плохо сделалось. Представляете — она стала слышать голос погибшей внучки!

— Каким же это образом? — против воли заинтересовалась я.

Благодаря мамулиным романам я более или менее в курсе основных способов загробной коммуникации, но мне почему-то трудно было представить экспрессивную бабушку Маруси пристально всматривающейся в магический кристалл или перешептывающейся с духами посредством танцующего блюдечка. На мой взгляд, ее бронетанковой натуре гораздо больше подошло бы исполнение оглушительного соло для ударных на шаманском бубне!

— Представьте, она разговаривала с мертвой девочкой по телефону! — округлив глаза до границ черепаховой оправы, объяснил сосед.

— И что же ей сказала Маруся? — Я тоже предельно расширила глаза, серьезно рискуя приклеить ресницы, накрашенные удлиняющей тушью, к бровям.

— Кто же знает? Мы только и поняли, что ей Марета звонила — бабуля беспрестанно повторяла ее имя, размахивая телефоном. Она его, кстати, с корнем вырвала, так и прибежала к нам с аппаратом в руках, — сосед слабо улыбнулся. — Шумела, бедняжка, вдвое громче обычного! Мы с женой для нее неотложку вызвали, а соседи из другого подъезда — милицию. Они подумали, что у нас скандал, кого-то убивают c утра пораньше!