Елена Логунова - На сеновал с Зевсом

— Дюша! — позвала мамуля из прихожей. — Куда ты дела мою любимую расческу? Металлическую, с длинным хвостиком?

Я напрягла память. Расческу с мелкими частыми зубьями и длинной, острой, как стилет, рукояткой мамуля всегда носит с собой, но в ее маленькую сумочку для светских выходов этот парикмахерский инструмент не помещается. Когда мы с родительницей ходили в ТЮЗ на шокирующее «Яблоко раздора», маман доверила свою любимую расческу мне, а я сунула ее карман.

— В моем черном плаще! — крикнула я.

— А где плащ? — не унималась мамуля.

— Ой! Плащ! — Я уронила ложку в миску, заляпав брызгами сметаны священную книгу хоббитов и собственного брата (причем вытирать он бросился в первую очередь не себя, а возлюбленного «Властелина»). — Я забыла его в театре!

«Ну, вот, теперь есть куда податься!» — удовлетворенно молвил мой внутренний голос.

Я залпом выпила чай, приготовленный Зямой для себя, успокоила встревоженную мамулю клятвенным обещанием вернуть ее любимую расческу в самом скором времени и побежала собираться.

Трошкина, которой я позвонила между экипировкой и нанесением боевой раскраски, согласилась составить мне компанию. Но, когда я в условленное время поскреблась в ее дверь, подружка крикнула:

— Сейчас, сейчас, одну минуточку, я только памперс надену!

«Что она наденет? — недоверчиво переспросил внутренний голос. — Памперс?! Ты вообще куда ее звала?»

— В театр, — недоуменно пробормотала я.

Я, конечно, упомянула, что мы идем в ТЮЗ, но не ожидала, что Трошкина настолько серьезно подготовится к роли юного зрителя.

«Может, без Алки обойдешься? — заколебался внутренний голос. — Толку-то с такой инфантильной спутницы! Глядишь, еще на ручки проситься станет!»

— Алка, ты где? — Я решительно внедрилась в прихожую.

— Здесь! — крикнула Трошкина из комнаты, дверь в которую по-прежнему утепляло синее приютское одеяло.

— Всем привет, — растерянно сказала я, заглянув в помещение, где отчетливо пахло аптекой. — Алка, что это? У тебя опять новый кобель? Или это подружка для Фунтика?

— Это он и есть, — непонятно ответила Трошкина, пришлепнув липучку памперса, аккуратно напяленного на попу незнакомой мне черной собаки. — Это сам Фунтик, просто я его покрасила. Для конспирации.

— А в памперс ты его для чего одела?

— Чтобы он мазь не стер, — Алка отпустила непривычно брюнетистого бульдога и пошла в ванную. — Погоди, сейчас руки вымою, и мы пойдем. Вот холера эта ихтиоловая мазь, такая липкая, фиг отмоешь!

— Разве ихтиоловая мазь помогает для профилактики бешенства? — Мне очень хотелось понять, что происходит, но никак не удавалось.

— Этого я не знаю, но ихтиоловая мазь совершенно точно помогает при ожогах первой степени! — проорала Алка, перекрикивая шум воды.

Историю получения Фунтиком ожога первой степени на пятой точке я выясняла уже по дороге в ТЮЗ, и к театральной проходной мы с подружкой подошли, продолжая обсуждать варианты лечения волдырей на попе. Эта тема неожиданно органично вплелась в оживленную беседу группы девиц, куривших на крыльце. Зябко переступая на холодном бетоне ногами в тонких чешках, они проводили сравнительный анализ эффективности патентованных и домашних средств для борьбы с целлюлитом и тоже через слово упоминали проблемное мягкое место.

— А я вам говорю, лучше всего перед сном хорошо размятые капустные листья на ягодицы налепить! — авторитетно заявила долговязая дева в короткой маечке и лосинах.

Широкие плечи любительницы капусты укрывал потрепанный гусарский ментик. Она затушила окурок о подоконник и сказала, закрывая дискуссию:

— Разглаживает, как утюгом!

— Ты спятила, Галка, утюгом?! — не дослышав, испугалась голенастая барышня в спортивных штанах и пушкинской крылатке. — Потом вся задница в пузырях будет!

— Да не будет никаких пузырей, если ихтиолкой мазать! — громко сказала Алка, по ошибке приняв чужой голос за мой.

— Что такое ихтиолка? — Заинтересованные девы взяли нас с подружкой в плотное кольцо и увлекли за собой.

Мы не сопротивлялись, так как собиралась попасть в театр, а с парадного подъезда этим вечером никого не пускали: спектаклей нынче не было.

— Ихтиолка — это ихтиоловая мазь, она продается в любой аптеке, стоит сущие копейки, но весьма эффективна, — как всегда, добросовестно ответила на поставленный вопрос бывшая отличница Трошкина.

За ликвидацией фармацевтической безграмотности театрального населения мы незаметно миновали вахтера. За поворотом коридора частично костюмированные девы нырнули в приоткрытую дверь, из-за которой доносились звуки музыки, дружный топот, скрип прогибающихся досок и раздраженный мужской голос: