Елена Логунова - Принц в неглиже

Наблюдать за ними было сущее удовольствие. Ни один в достаточной мере не владел языком партнера, поэтому англо-русский словарь они буквально вырывали друг у друга из рук, как передовики социалистического производства переходящее красное знамя. Необходимость периодически брать в руки какие-нибудь инструменты, а значит, откладывать в сторону полезную книжку приводила к перманентным поискам словаря. Тогда в ход шел сурдоперевод, а в крайних случаях Ирка и Монтик обращались за помощью ко мне.

Монтик учился русскому с поразительной быстротой, Ирке английский давался намного хуже, даром что она учила его и в школе, и в институте. Сам собой сложился уникальный метод обучения, заключавшийся в том, что моя подруга в первую очередь усваивала английские предлоги и местоимения, а Монтик русские существительные.

— Вер из грабли? — спросила Ирка, оглядываясь по сторонам.

— Ват из грабли? — переспросил Монтик.

Ирка выжидательно посмотрела на меня — я развела руками. Не знаю, как по-английски «грабли».

— Грабли — ит из… это. — Ирка закатала рукав, вытянула вперед голую по локоть руку, скрючила пальцы и прочесала ими воздух.

— Андестенд, — сказал Монтик, направляясь по грядкам в сторону спрятавшегося в траве инструмента.

— Я смотрю, общий язык вы находите, — заметила я.

— Ага, — согласилась Ирка. — Хотя я все же предпочла бы русскоязычного мужа.

— Махнем на другого?

— Ни-ни! Мне этот подходит. Велл, Монтик, велл! Плиз, тэйк [7] Пожалуйста, возьми… (искаж. англ.). грабли и… черт, я не знаю даже, как это сказать по-русски!

— Грабь? — предположила я.

— Энд пограбь ими а литтл! — Сомнительный глагол Ирка сопроводила опробованным ранее сурдопереводом.

Монтик послушно принялся «грабить». Любо-дорого посмотреть!

— Знаешь, что меня беспокоит? — спросила Ирка, устраиваясь рядом со мной на ступеньке. Я поделилась с ней шубой.

— Что Монтик не говорит по-русски, не помнит, что его зовут Сергеем Петровичем Максимовым, и не выражает желания вернуться к привычной жизни? Какие пустяки!

— Пустяки не пустяки, а надо бы сходить к нему домой. Может, в привычной обстановке память к нему вернется…

— А как узнать, где его дом?

— Что значит — как? В паспорте посмотреть!

— А ты знаешь, где его дом? — удивилась я.

— Ты совсем глупая, что ли? У меня же его паспорт, а в паспорте прописка, адрес указан!

— А-а, — протянула я. — Прописка, говоришь… А вдруг он там и не живет вовсе, только числится?

— Вот приедем на место и все узнаем, — рассердилась Ирка.

— А ключи?

— Вот! — Ирка победно зазвенела связкой. — У него в кармане были!

— Шесть ключей — и все от одной квартиры? — усомнилась я.

— Слушай, ну что ты придираешься? — окончательно рассвирепела подруга. — Может, у него в двери шесть замков?

— Или в квартире шесть дверей, — тихонько сказала я.

— А нет, так еще лучше, — не обращая внимания на мое бормотание, продолжала Ирка. — Значит, не все ключи от квартиры, но уж один-другой точно от нее!

— Согласна, — кивнула я, надеясь, что теперь она успокоится.

Ну, хочется Ирке посетить родные пенаты любимого — значит, посетим! В больнице мы его проведывали, в психушке тоже, на Кипр за ним мотались и в Москву — так почему бы и домой не заглянуть?

— Ладно, ты права: к Сержу на квартиру съездить надо, разумеется, вместе с ним. Вдруг, очутившись в привычной обстановке, он избавится от своей амнезии и станет нормальным человеком?

Вася Бурундук вышел за ограду домовладения Беримора, ныне покойного, чтобы опустошить почтовый ящик. С проведением этой нехитрой операции Вася припозднился, ящик был набит прессой, в основном цветными рекламными листками. Когда-то Беримор имел неосторожность выписать по почте какую-то ерунду, и его раз и навсегда внесли в список рассылки.

Вытряхнув содержимое ящика прямо на землю, Вася присел на корточки и быстро рассортировал корреспонденцию: рекламные проспекты налево, в мусор, газеты направо, еще пригодятся: скучающий Бурундук практиковался в чтении. Одинокое письмо, адресованное Сергею Петровичу Никонову, царство ему небесное, Вася нерешительно повертел в руках: направо или налево? Продолжать переписку усопший наверняка не будет…

— Извините, адресат выбыл, — приняв решение, негромко произнес Бурундук.

Он разорвал конверт пополам, и в этот момент его локтя коснулось что-то холодное. Не особенно суеверный, но впечатлительный, Вася вздрогнул и медленно обернулся. Незнакомая собака снова просительно ткнулась носом в его руку.