Валентина Андреева - Платный сыр в мышеловке

— Свет зажигать нельзя. Ну-ка, давай откатим этого киллера к окну, — стараясь не смотреть в сторону телевизора, обратилась я к подруге. — Ему все равно уже некуда торопиться. И достань из сумки вторую косынку, надо поинтересоваться, что изучал покойник на мониторе.

— Давай только развернем кресло так, чтобы он любовался панорамой двора. А хотя бы и с закрытыми глазами. Нам желательно самого его в упор не видеть. Отойди, я сама этого типа за спинку кресла откачу… — Наташка резко развернула кресло. Покойник от встряски встрепенулся и свесил голову вниз. — Блин! Ноги мешают. Ну и черт с ним. Спрятал физиономию, и ладно. Он нас если и видит, то только сверху. Интересно, с чего это Годзилл коньки отбросил? Или не отбросил? Ир, тебе не кажется…

— Не мешай! Подойди сюда. — Меня начинала колотить мелкая дрожь. — Тут тебе предсмертное послание Кириллова…

— Что-о-о?! Не надо! Я не хочу!

— Наталья, не верещи. Хочешь не хочешь, а оно есть. И не тебе одной. Стоп! Я сейчас все распечатаю. Послание к тебе из компьютера уберу. Будем считать, что оно уже дошло до адресата. Надеюсь, принтер работает… Гос-споди, да что же это такое, в правую кнопку мышки не попаду! Рука трясется, и твоя косынка соскальзывает. Включи принтер — забыла.

Лихорадка немного отпустила, когда он ровно загудел. В «Документах» было только четыре послания. Не вдаваясь в содержание, мы их распечатали. «Рабочий стол» вообще не содержал никакой информации. Все жесткие диски светились чистотой. Даже «корзина» была очищена. Кто-то, а возможно и сам Кириллов, «вылизал» компьютер до основания. Скорее всего, давно. Попробовала включить электронную почту — та же ситуация. Новых писем и сообщений не поступало — Интернет отключен.

— Все, хватит, — схватила меня за руку Наташка. — Не боишься, что через пару минут эта квартира станет ловушкой? Теперь уже совершенно непонятно, кто за кем и почему гоняется. Нет, почему — понятно. Догонят — угробят, догонят — угро… Я отвлеклась! Может быть, в эту минуту киллер или кто-то по его поручению звонит в службу 02 и сообщает адрес, по которому проживает труп. Без регистрации. Если уже не сообщил.

От такой перспективы я чуть не остолбенела, но, решив, что лучше трястись от страха и при этом немедленно, пусть и не ровной поступью, бежать из квартиры, собрала всю распечатку и только собралась сделать первый скачок вслед за Наташкой, как… действительно остолбенела. С открытым от немого крика ужаса ртом. И зачем только надумала кинуть прощальный взгляд на фотографию? Хотелось убедить себя в том, что Кириллов из своей рамки нашел другой объект для пристального внимания — новоявленного покойника. Было интересно, может ли он с фотографии одновременно смотреть в разные стороны. Идиотка!.. Нет!!! Оба покойника смотрели на меня! Кириллов — чуть насмешливым немигающим взглядом, Годзилл, задрав голову — таким же немигающим, но тупым и страшным.

— Ирка, ты что застряла? Я уже замок отщелкнула. Тебе милицейская сирена нужна? — вернулась за мной Наташка и, выронив обе наши сумки, отчаянно взвизгнула. Куда там до этого визга милицейской сирене! Я сразу оттаяла, бестолково подпрыгнула на месте, поздоровалась с Годзиллом и попятилась к выходу. Наташка отступала боком. Годзилл, скрежеща зубами, тянул к нам руки, предпринимая отчаянные попытки встать. Это ему не удалось, зато удалось откатиться вместе с креслом в нашем направлении.

Деталей скоростного вылета из подъезда я не помню. Кажется, мы не закрыли за собой дверь кирилловской квартиры. Опомнившаяся от заполошного бегства Наталья тихо плакала по дороге к машине, плакала от радости — обе наши сумки при нас — прихватила на автомате, а утерянные где-то косынки — да тьфу на них! Синтетика. Мы совершенно не похожи на людей, которые снизойдут до такого «наряда». Стараясь идти чинно и беззаботно, постоянно сбивались на бег трусцой, скорее всего, мы являли собой странное зрелище, поскольку подруга продолжала зажимать под мышками обе сумочки, а я судорожно прижимала к груди тонкую пачку листов. И только перешли к домам на противоположную сторону двора, где стояла машина, как у покинутого нами подъезда с визгом остановилась милицейская машина. Высыпало из нее человек пять-шесть. И кинулись к двери. Само собой, мы с Наташкой ринулись к машине. Только она в беспамятстве сиганула на заднее сиденье, где и улеглась, прикрывая собой сумки. Мысленно забронированное мною место было занято, но я порадовалась тому, что подруга вообще догадалась открыть машину, а не вырвала со всей дури дверь из гнезда. В результате я прыгнула туда, где было свободно — на водительское сиденье. Очень не хотелось обегать машину, чтобы занять второе место пассажира. Хотелось немедленной внешней защиты от враждебной окружающей среды. Сидя в заблокированном транспортном средстве, я попыталась вздохнуть свободно… и не смогла. Часть этой самой окружающей среды, две пожилые женщины и пожилой мужчина, все в пожилой, неприметной одежде маскировавшиеся на лавочке у своего подъезда, вскочили и в полном смятении наблюдали за нами, одновременно пытаясь определить причину нашего поведения. Когда пожилой рыцарь попытался сорвать лавочку с места, приспособив ее в качестве оружия защиты от невидимого противника, я поняла, что пора действовать разумно. И истерично потребовала у подруги ключ зажигания. В качестве альтернативы предложила возможность получить лавкой по нашей крыше.