Валентина Андреева - Платный сыр в мышеловке

Наташка мигом натянула на голову самодельную косынку. И когда только успела вырезать по краю кружавчики? Я направилась было к выходу, но подруга меня развернула — следовало еще раз, уж точно — последний, проститься с Кирилловыми. Я подумала, что мы им здорово поднадоели.

Машину даже не удосужились закрыть. Багажник вообще остался приоткрытым. Наташка злилась, проводя ревизию и одновременно наводя привычный порядок. Злилась в основном на меня. Ибо именно я попалась на телефонную удочку проходимцев-киллеров, а она, сама доверчивость, сдуру заглотила «наживку» следом за мной. Я решила ее простить — бо не ведает, что речёт. И простила бы, если бы она вовремя завершила свои обвинения в моей лохастости. Обычно трех минут ей вполне хватает, дальше следуют сравнительный анализ и подведение итогов. Конечный результат: мы — два сапога пара, а посему друг друга стоим. Особо не рассуждая и делая вид, что занята обзором окрестностей, я спокойно довела до сведения подруги, что она может катиться куда угодно, но без меня. Именно ее первая любовь через годы обросла такими негативными последствиями, что поставлена под угрозу моя вторая любовь, а заодно и жизнь.

Наташка выпрямилась, стянула с головы косынку вместе с париком и несколько секунд сверлила меня взглядом. Затем с чувством шмякнула парик на асфальт, уперла руки в бока и сердито сообщила:

— В расчете! Твоя встреча с первой любовью, Вовкой Суворовым, была ничуть не хуже.

Я скромно помолчала, соображая, стоит ли раздувать обиду до вселенских размеров. Ехать своим ходом на дачу — слишком большая плата за выпендреж. Подруга, сменив гнев на милость, немного всплакнула. Как выяснилось, от радости — ничего не украли, ничего не сломали. Не мешало бы поймать злоумышленника, чтобы поблагодарить.

Согласно кивнув, я вытянула мобильник и предприняла еще одну попытку прозвониться Елизавете или той, которая выступала от ее имени. Увы! Все та же песня о выключенном аппарате.

— Иришка, раз уж мы поблизости, давай снова заедем на бывшую квартиру Кириллова. Может, Елизавета там? Или Маринка… Ты же сама говорила, что во время нашего визита именно Володькина дочь могла прятаться в ванной. Те, кому это надо, давно обыскали эту квартиру вдоль и поперек. Интереса она не представляет. Уж очень хочется сообщить дамам: больше мы в эту дурацкую игру со смертью Кириллова не играем. А главное, меня совершенно не устраивает, что там валяются мои фотографии.

— Если Елизавета там, наведываться туда не безопасно. Почему ее пытались убить? — с ходу включилась я. — Остальным, в том числе и нам, просто грозили.

— Ну и почему?

— Могу только предполагать. Киллерам известно, что «золота Мюллера» у нее нет и быть не может. Где оно, старушка не знает. Зато ей известны убийственные сведения об участниках драматической операции. Помнится, она говорила, что за себя не боится. Не верю. К старости усиливается тяга к жизни. Это выводы геронтологов. Правда, общий постулат. Возможны частные отклонения. В принципе… заехать можно. Едва ли Елизавета Марковна вернулась в квартиру Кириллова. Поговорим с соседями. А если поблизости торчат соглядатаи, мы им не интересны, уже все обыскали.

— Надеюсь, ты не имеешь в виду, что мы им совсем не интересны, как Елизавета? До степени устранения. И при чем тут золото Мюллера?

— Надейся. И я надеюсь, что после сегодняшнего обыска мы окончательно упали в их глазах до размеров мелкой шушеры, которая ничего важного не знает. Если нам не мешать, может, к какой-нибудь существенной детали ненароком и приведем. А золото Мюллера в нашей истории наверняка ни при чем. И именно поэтому так можно назвать искомое — то, что нам и семье Кириллова не принадлежит. Не нравится — придумай другое название.

— Да нет, сойдет. Мне Броневой в роли Мюллера нравится. Думаю, сам Мюллер был тоже весьма доволен тем, как Броневой его сыграл. Разумеется, если верить в то, что он прожил долгую жизнь. Ну что, едем? Если никого не будет, оставим в двери квартиры записку, чтобы нас больше не беспокоили. Бог с ними, с моими фотографиями. Ты только парик сними, у тебя от него физиономия кособокая. Для кладбища — самое оно, пожалуй, и для дурдома сойдет, но третьего не дано!

Я стянула парик и перекинула его через машину Наташке. Удачно его поймав, подруга подняла с асфальта свой и тем же путем вернула мне оба, с просьбой сунуть их по назначению — в ближайшую урну. Проявляя исполнительность, я так и сделала, заодно шуранув в нее и свою сумку. Отмывали ее Наташкиной «косынкой». Все равно не стопроцентный хлопок.