Джанет Иванович - Лужоная глотка

– Ты мне гребаное колено сломала, – пробормотал он.

– Обычный синяк, – отозвалась я. – Сломай я его, оно б распухло.

– По-моему, оно и так распухло.

– Уверена, что нет.

– А я говорю, оно, мать твою, распухло! Ты, черт подери, сломала мне колено!

– Эй! – встрял Хукер. – Может, забудем на минуту о колене? Мы здесь, вроде как, вляпались в неприятности, и нужно, чтобы ты ответил на кое-какие вопросы.

– Не стану я ни на что отвечать. Можете хоть яйца мне отрезать, я ни словечка не пророню.

– Отличная мысль, – обратилась я к Хукеру. – Мне прежде никогда не доводилось отрезать кому-то яйца. Должно быть, это весело.

– Грязновато, – отозвался Хукер. – Много крови.

– А давай так: подвесим его вверх тормашками, дождемся, пока вся кровь прильет к голове, а уж потом отрежем яйца.

Хукер ухмыльнулся.

– Это может сработать.

Со стоном Родригес зажал голову между ног.

– Кажется, ему нехорошо, – заметила я.

– Может, стоит дать ему шанс, – предложил Хукер. – Наверно, не такой уж он гад. Просто делает свою работу.

– Ты слишком мягкотелый.

– Пытаюсь быть справедливым.

Я слегка качнула фонарем, который все еще держала в руке.

– Можем мы, по крайней мере, вышибить из него дерьмо?

– Знаю, таков был первоначальный план, – возразил Хукер, – но, может, стоит дать ему возможность спасти свою задницу. Готов поспорить, он мог бы рассказать нам кое-что интересное.

Мы оба посмотрели вниз на Родригеса.

– Дерьмо, – выругался тот. – Да вы меня на пушку берете.

– Ага, – согласилась я. – Но это не значит, что мы не заставим тебя корчиться от боли, если откажешься сотрудничать.

– А если не откажусь?

– Тогда больно не будет, – заверил Хукер.

– Что вы хотите узнать?

– Меня интересует Оскар Уэво.

– Он был не таким уж классным парнем. И теперь он мертв, – ответил Родригес.

– Я хочу знать, как он умер.

– Несчастный случай.

Я направила фонарь прямо на Родригеса, заставив его щуриться от света.

– У него посреди лба была огромная дырка, – ответила я. – Какой уж тут несчастный случай.

– Ладно, несчастный случай отпадает. Тогда счастливая случайность. Как-то раз Оскар сцепился не на шутку с Рэем. Уж не знаю, из-за чего, но Рэй здорово взбесился и решил избавиться от Оскара. Так что за дело взялись мы с Люккой. Да вот только у Оскара собственные громилы, и у нас ну никак не получалось убрать Оскара деликатно, если вы понимаете, о чем я. Пару дней мы его пасли, и уж было решили, что ничего нам не обломится, как удача свалилась нам прямо в руки.

В Саут-Бич у Оскара имелась милашка . Он улизнул из отеля в Брикеле и провел ночь с этой девицей, оттуда Оскара должен был забрать его человек, Мэнни, и засветло отвезти домой. Мэнни высадил бы его в паре кварталов от отеля, ну, чтобы все выглядело так, будто Оскар возвращается с пробежки. Из-за развода ему пришлось вести себя тише воды, ниже травы. Вот он и подумал, что лишние неприятности ему ни к чему. В общем, Мэнни должен был за ним заехать, вот только перед тем слопал каких-то испорченных моллюсков или чего-то в этом роде и не мог даже шнурков завязать, чтобы не кинуться назад в уборную. А нам с Люккой тем временем было велено отправляться за Оскаром. Приезжаем мы, значит, на место, и все выходит лучше некуда. Нам открывает дверь любовница, говорит, что Оскар в ванной, и у него неприятности. Оказалось, он сожрал какую-то фигню, ну, знаете, чтобы не облажаться в койке, а теперь у него член не опускается. Стоял он в чем мать родила в ванной, и из кожи вон лез, чтобы избавиться от стояка. Там мы его и пристрелили.

– Это многое объясняет, – проговорил Хукер.

– Ага, я, признаться, думал, ему это поможет, но даже когда мы его застрелили, болт у него так и остался торчать, – добавил Родригес. – Говорю тебе, я такую фигню никогда не употребляю

– А что с любовницей?

– Ее мы тоже шлепнули. Досадная необходимость, приходится порой, знаете ли.

– Разводить грязь, – пробормотала я.

– Эй, мы с Люккой профессионалы. Не надо держать нас за дураков. Мы их обоих грохнули в ванной. Там же мраморный пол. Легко чистится. Пришлось, правда, пройтись по швам щеткой, но в целом вышло неплохо.

Мы обсуждали омерзительное двойное убийство, а Родригес говорил таким доверительным тоном, каким, наверное, обычно делятся рецептом любимой лазаньи. И я отвечала ему с энтузиазмом новоиспеченного поваренка. Я одновременно была шокирована и восхищена собой.

– Теперь расскажи о полиэтилене, – обратилась я к Родригесу. – Это еще для чего?