Дарья Калинина - Колючки в брачной постели

– Не знаю, как ты, а у меня голова идет кругом от этой истории, – призналась Леся по дороге домой Кире. – Подумать только, такой интеллигентный старик, адмирал…

– Контр – адмирал!

– Тем более… И убийца! Не понимаю!

– А что же тут не понять? Деньги портят людей, это давно известная и весьма неприятная истина. Христофор Бонифатьевич любил деньги почти так же сильно, как любила их Юлия Аюповна. В этом они были с ней очень похожи.

Дома подруги оказались уже поздно вечером. Уйдя от Христофора Бонифатьевича и его супруги, девушки постарались избежать встречи с родными убитых женщин, которые то и дело выходили из квартиры, где все еще продолжались поминки. Все-таки совесть у девушек была нечиста. Ведь теперь сыщицы и сами были отчасти преступницами. Ведь они не выдали Христофора Бонифатьевича правосудию. И даже пообещали ему нечто вроде защиты.

– А как же Слава? – тоскливо спросила Леся. – Что же теперь будет с ним?

Но Кира в ответ лишь отмахнулась. Ее внимание привлек какой-то странный звук, который раздавался в их доме.

– Слышишь?

– Что?

– Вроде бы кто-то пищит.

– Пищит? Нет, я ничего не…

Но тут Леся осеклась, потому что в самом деле услышала чей-то писк. Он был совсем тоненьким, и было в нем что-то очень милое и трогательное.

– Если бы я не знала, что это невозможно, то сказала бы, что это пищит котенок.

– Котенок! Скажешь тоже! Откуда у нас взяться котенку?

– Действительно, – пробормотала Леся. – Откуда бы ему взяться? Фантик! Ты где? Ты ничего не хочешь нам сказать?

Фантика не было слышно. А подруги продолжали двигаться на писк. Он исходил откуда-то со второго этажа.

– По – моему, звук идет из твоей комнаты, – предположила Кира, поднявшись наверх.

– Да. Похоже.

Подруги вошли внутрь Лесиной спальни и ахнули. На Лесиной кровати очень уютно лежала заметно похудевшая Фатима, а возле ее живота пригрелись несколько котят. Всем им хватило места, лишь один бестолково тыкал еще слепой мордочкой и жалобно пищал.

– Мама родная! – ахнула Леся. – Это что же такое происходит?

– Ничего, – отозвалась Кира, чувствуя, что ее буквально начинает распирать от смеха. – Поздравляю тебя, похоже, ты стала бабушкой!

– Я?!

– Раз Фатима притащила своих котят тебе, значит, считает тебя своей мамочкой. Ну, а эти котятки, следовательно, твои внучата!

Откуда-то появился Фантик, также запрыгнувший на кровать. Он облизал Фатиму за ушком, и та довольно мурлыкнула в ответ. Пожилые кошки, снова став отцом и матерью, как-то удивительно помолодели. А Кира принялась хохотать, пока Леся лишь разводила руками и пыталась подсчитать количество кошек на своей кровати.

Почему-то при виде этих котят на кровати подруги Кира почувствовала, что все плохое осталось позади. Теперь эта отвратительная история с убийствами и предательством закончится. И каким-то образом все снова будет хорошо.

Успокоившись и придя в себя, подруги принялись рассматривать новорожденных. У них уже была пушистая шерстка, и они умели пищать.

– Она их родила явно не прямо сегодня.

– Родила в укромном уголке, а перетащила в спальню сегодня.

– Так вот где она была все это время.

– И вот что это была у нее за опухоль!

Между тем в коридоре раздались шаги Лисицы.

– А, вот и вы, – зевая произнес он и внезапно осекся, увидев кутерьму на Лесиной кровати. – Эй!.. А откуда у вас взялось столько кошек?

Но история на этом не закончилась. Если кому-то интересно, то Славку все-таки выпустили из следственного изолятора. Следствие не побрезговало версией частных детективов и мнением адвоката задержанного. Было проведено дополнительное расследование. И эксперты подтвердили, что Христофор Бонифатьевич мог оказаться замешанным в убийстве своих соседок.

Ведь в квартире убитых женщин были найдены не только отпечатки пальцев Христофора Бонифатьевича. Также принадлежащие ему микрочастицы обнаружились и на одежде и коже убитых женщин. Такие же следы нашлись и в машине дочери писателя Ураганова, на которой был совершен наезд на Людмилу Аюповну.

Кроме того, Вероника получила по электронной почте письмо, в котором объяснялось, что обе покойницы занимались шантажом, к которому ее подопечный – Слава – не имел никакого отношения. Письмо было, разумеется, отправлено с почтового адреса Христофора Бонифатьевича. Но когда за стариком пришли полицейские, чтобы побеседовать с ним, то их встретили лишь растерянные лица его родных.