Дарья Калинина - Колючки в брачной постели

– Дай мне еще сутки! – взмолился он. – В память о нашей с тобой старой дружбе.

– Хорошо.

– И потом мы должны встретиться с тобой и все хорошенько обсудить. Не хочу, чтобы ты был замешан в этой истории. Ведь ты знаешь, как у нас бывает. Ты и ни при чем, а попробуй потом это докажи! Я совершил ужасную ошибку, но я хочу поплатиться за нее один. Ни ты, ни тем более Юля или твоя дочь не должны пострадать!

Александр не возражал. Он не заметил коварства в словах своего друга и поэтому сказал:

– Извини, только к себе домой я тебя больше не приглашаю. Приходи на службу. Но учти: для себя я уже все решил.

– Я все понимаю. Об одном прошу, отпусти своего помощника – секретаря. Пусть наш разговор останется в тайне от всех.

Прослушки Христофор Бонифатьевич не опасался. Александр занимал не слишком видную должность, в его обязанности входили мелкие ревизионные рейды по воинским частям. Александр всю свою жизнь служил тихо. Он был хорошим исполнителем, но протекции, кроме Христофора Бонифатьевича, не имел. И особенного честолюбия тоже. И он никогда бы не дослужился до тех высот, какие впоследствии занял сам Христофор Бонифатьевич.

– Мы встретились. Сашка был очень взвинчен. Он открыто пригрозил мне, что если я не донесу на самого себя, это сделает он.

– И тогда вы его застрелили?

Христофор Бонифатьевич тяжело вздохнул. Та давняя история до сих пор не давала ему покоя. А Кира брякнула наугад. Она понятия не имела, как погиб отец Веры. Версий было несколько. Несчастный случай. Самоубийство. Или вот теперь… убийство.

Но Христофор Бонифатьевич не стал отрицать предъявленное ему обвинение. Он лишь сказал:

– Если бы вы только знали, как я жалел, что в свое время стал сотрудничать с тем господином с желтым чемоданчиком. Столько лет прятаться и таиться от всех, скрывать, не спать ночами в ожидании ареста и обыска, и вот теперь, уже под самый конец жизни, расплата все равно меня настигла!

– Вы убили своего друга! – прошептала пораженная Леся. – Вы… Да как вы только могли?

– Сашка не оставил мне шанса. Ни единого! Он меня вынудил!

Застрелить ничего не подозревающего друга оказалось очень простым делом. Никто не заподозрил Христофора Бонифатьевича в этом преступлении. Он умел тасовать факты таким образом, что начальство сочло случившееся самоубийством и при этом заподозрило Александра в чем-то нехорошем. Возможно, даже в попытке шпионажа.

– К счастью, они решили, что его довела Юля. Она могла довести кого угодно, так что все прошло гладко.

Вдова получила положенную ей по закону пенсию на себя и ребенка. А то, что сослуживцы мужа на похоронах странно на нее косились, Юля близко к сердцу не приняла. Она никогда не ценила простое человеческое общение, ее волновали только деньги, которые она могла получить.

– Конечно, Юля скорбела на похоронах. Но скорбела она не по Сашке, до которого ей никогда, в сущности, не было дела, а по тем деньгам, которые потеряла с его смертью.

Жить на пенсию существенно трудней, чем на целую зарплату, которую покладистый Александр приносил в дом всю до копеечки. Имелись также и подношения, которыми он не брезговал. Но теперь над Юлей взял шеф – ство сам Христофор Бонифатьевич. Частично из-за ощущения вины, а частично потому, что проклятые бумаги так и не были найдены после смерти Александра.

Адмирал даже со временем выхлопотал квартиру в том же доме, где жила Юля с дочкой.

– Проклятые бумаги, все эти годы они не давали мне покоя! Я никак не мог забыть о них!

После смерти Александра Христофор Бонифатьевич сделал так, что начальство заподозрило покойника в чем-то нехорошем. Ведь просто так офицеры самоубийством жизнь не кончают. И обыск был поручен Христофору Бонифатьевичу.

– Если что-то такое найдется, не хочу, чтобы имя моего друга оказалось запятнанным. Огласка никому не нужна. Обыск проведу лично. И о результатах его также доложу лично вам.

Обыск Христофор Бонифатьевич провел со всей тщательностью. Но в кабинете у Александра ничего не нашлось. Дома же у него была Юля и маленькая Вера. Первая билась в истерике, вторая не отставала от матери. И Христофору Бонифатьевичу на правах друга семьи пришлось больше утешать вдову и дочку Александра, чем искать бумаги.

– Тогда я ничего не нашел и смирился.

– Но вы же сказали, что Александр оставил вам письмо!

– Никакого письма не было. Александр отлично знал, что к чему. И я просто был вынужден убить его и начать новый виток своей игры.