Галина Куликова: Нагие намерения

— Я хотел получить шкатулку. Я… как это сказать? Обеднел.

— Сочувствую, — встрял Алекс. — Бедность разрушает личность не только физически, но и духовно.

Диана наступила доморощенному философу на ногу и спросила у Мэла:

— Зачем вам шкатулка, дорогой кузен? В ней ничего нет, только два недорогих аметиста.

— Ваша бабушка перед смертью говорила, что оставила Любе самый дорогой камень из тех, которыми владела. Камень будто так и остался в шкатулке. Бабушка считала, что ее дочь им не воспользовалась. Я выяснил: Люба жила в бедности, ничего не приобретала… Я решил, что она не нашла сокровище. Или так полюбила его, что не хотела с ним расставаться.

— И вы решили его стырить, — с удовлетворением заметил Шургин.

— Стырить? Мне незнакомо слово «стырить». Я решил его взять себе. Я ведь тоже родственник и имею множество прав. Понимаете? Мои права!

Он был очень симпатичным, этот Мэл Купер. Диана против воли прониклась к нему симпатией, хотя он и оказался банальным проходимцем.

— Вы считали, что я просто так откажусь от шкатулки? — с любопытством спросила Диана. — А что, если я тоже хочу получить алмаз?

— Алмаз! — с жадностью повторил Мэл. — Это невероятно. Мы можем поделить прибыль.

— Она не будет с вами делиться, — покачал головой Шургин.

— Нет? — удивился тот. Подумал и с сожалением подвел итог: — Значит, я должен возвращаться?

— Да, возвращаться, — поддержал его Алекс. — К себе, на берег сурового Атлантического океана, где живут акулы и крокодилы.

— И вы не станете иметь ко мне претензий?

— Не станем, — вздохнула Диана.

— Но если я уеду, а вы отыщете алмаз, что тогда?

— Тогда, выходит, ты пролетел, — с сожалением заметил Алекс. — Знаешь, что такое пролетел? — Он изобразил самолет с крыльями и прогудел: — У-у-у!

Мэл охотно засмеялся в ответ на эту пантомиму.

— Ну, и что мы станем делать с вашим бедным родственником? — спросил Шургин, наблюдавший за Купером с тем же неослабевающим вниманием, с каким кошка следит за своим котенком. Первое неосторожное движение — и тот будет схвачен за шкирку и водворен на подстилку.

— Вам ведь кто-то помогал, верно? — спросила Диана. — По телефону со мной разговаривала женщина, пожилая женщина. И русская. Потому что никакого акцента у нее не было.

— Я заплатил одной приятной бабушке. Она горела желанием получить — как вы это выражаетесь? — прибавку к пенсии.

— Засранец, — сделал вывод Шургин. Повернулся к Диане и спросил: — Так что, что мы будем с ним делать?

— Со мной? — живо переспросил Купер. — Мы будем делать со мной что-нибудь очень-очень хорошее.

— Давайте сделаем из него чучело, — предложил Алекс, взяв в руки открытку с изображением Семена Морозова и крутя ее в руках. — Оно станет первым экспонатом вашего семейного музея, Дианочка. Кстати, как получилось, Мэл, что вы спасли нас от смерти?

— Я следил от дома Дианы, — охотно пояснил тот. — Взял напрокат автомобиль и ехал за вами всеми. Но потом Диану похитили, и я не знал, как ее освободить. Что я мог бы сделать, да? Я не понимаю ваших порядков. Без Дианы я бы не нашел шкатулку. Вдруг она спрятана? Вдруг она у кого-то на сохранении? В сейфе, наконец? Я хотел сделать так, чтобы она сама отдала мне ее.

— Я бы не отдала, — обрадовала его Диана. — Так что было дальше?

— Я решил, что вы лучше и быстрее освободите Диану, чем я, подкрался и — раз! — разрезал ваши веревки.

— Если бы у меня был орден, я бы тебе его вручил, — сказал Алекс. — Но ордена нет. Могу предложить только чашку кофе.

— С ромом? — заинтересовался Купер.

— Как пожелаете.

— Ну, что, мы его отпустим? — спросил Шургин у Дианы. — Надо бы, конечно, настучать на него… послу. Но возиться не хочется.

— Тем, что он вас спас, — торжественно произнесла Диана, — он искупил свое преступление.

— Преступление? — удивился Мэл. — Я не делал преступлений на территории вашей страны. Я законопослушный гражданин.

— С чем я тебя и поздравляю, — с чувством сказал Алекс. Повернулся к Диане с Шургиным, потряс перед ними открыткой и неожиданно добавил: — А я понял, в чем тут дело. Все так просто, что даже неинтересно.

Оба они мгновенно потеряли интерес к Мэлу Куперу и вытянулись в струнку.

— Ты расшифровал послание?! — не поверила Диана. — Ты?!

— Алекс Душкин не глуп, — важно сказал тот. — Алекс Душкин может такое, что не снилось никаким академикам. Если отбросить от Мастроянни эту непонятную половину и вытащить из списка фильмов все цифры, которые фигурируют в названиях, то их будет ровно семь штук. Семь!