Галина Куликова - Нагие намерения

— Никто не сравнится с Марчелло Мастроянни, — пробормотала Диана, которая на самом деле была равнодушна к целлулоидным идолам, но хотела позлить Шургина. Только женская стервозность способна по-настоящему стимулировать мужчину.

— Предлагаю остановиться и перекусить, — немедленно сменил тему Шургин. — Позвоните Алексу и скажите, чтобы подъезжал, устроим мозговой штурм за чашкой кофе и куском торта.

— Вы любите торты?

— А что?

— Там много холестерина.

— Потрясающе. Я нравлюсь вам все больше и больше. Вас уже заботит состояние моих сосудов.

— Что значит — больше и больше?

— Я вам нравился с самого начала.

— Вы меня спасли, — поспешно сказала Диана. — Поэтому я, конечно…

— Нет, дело не в этом. Дело в моей сексуальности. Вы видели? Женщины готовы платить, только бы я их осчастливил.

— Нашли чем гордиться, — буркнула Диана. — Защитили бы лучше диссертацию.

— Если развивать мозг, ослабевает все остальное. Нет, ученым я никогда не стану.

— Это уж определенно.

— Хотя диссертацию я защитил.

Диана вздернула подбородок и первой вошла в кафе, которое он облюбовал. Выбрала столик возле окна и сразу же выложила на него снимки артистов.

— На обратной стороне снимка, как я понимаю, есть фильмография актера, — сказал Шургин. — Может быть, там что-нибудь подчеркнуто, как в книжке со стихами?

Диана тотчас начала вертеть фотографии туда-сюда, а Шургин стал любезничать с официанткой, которая подошла принять заказ. Польщенная его вниманием, девушка немедленно расцвела. Но как только она исчезла, Диана сделала своему спутнику выговор:

— Если вы пришли куда-то с одной девушкой, некрасиво у нее на глазах заигрывать с другой.

— Вас это задевает?

— Конечно. Но не потому, что я по вам сохну.

— Кто по кому сохнет? — раздался у них над головами знакомый голос, и Алекс плюхнулся на свободный стул. — Рассказывайте, что тут у вас. Карта острова сокровищ?

— Если бы! — пробормотал Шургин. — У нас тут открыточки!

Диана показала Алексу конверт со всем содержимым и объяснила, каким образом они его заполучили.

— Фью-ить! — присвистнул тот. — У твоего мужа было много свободного времени.

— Что ты об этом скажешь? По-моему, это игра.

— Вот на этой открытке как-то подозрительно много цифр, — сказал Алекс, постучав пальцем по изображению Семена Морозова.

— Где тут цифры? — удивился Шургин.

— В названиях фильмов, разумеется. Глядите: «Семь нянек», «Семь невест ефрейтора Збруева», «Три дня в Москве».

— Подожди-подожди, — пробормотал Шургин, схватив карточку Кустинской. — Здесь тоже цифры! «Первое испытание» и «Три плюс два».

— Ну, а с Мастроянни и так все ясно, — подхватила Диана. — «Восемь с половиной»! Если мы соединим все эти цифры…

— А куда девать половину? — озадачился Алекс.

— Не знаю.

— И что будет, если мы их соединим? — переспросил Алекс.

— Если мы сейчас поведем себя правильно, — независимым тоном сказал Шургин, — мы поймаем «тетю Любу». Не вздумайте оборачиваться.

Оба с трудом подавили желание повернуть головы и посмотреть, что происходит снаружи. Плечи Дианы закаменели, и она губами спросила:

— Куда?

— Сидите здесь и не двигайтесь.

Шургин поднялся, легким движением отставил стул и направился к стойке, возле которой кучковались официантки.

— Закажи мне творожный кекс! — крикнул ему вслед Алекс.

Не успел он закрыть рот, как Шургин метнулся к выходу из кафе и, ударившись всем телом в дверь, вылетел на улицу.

— Он что, не заплатил? — крикнул из-за стойки бармен.

— Он еще не заказывал, — хором ответили девушки. — Чего это с ним такое?

Все, кто сидел возле окна, повернули головы, чтобы проследить дальнейшую траекторию движения Шургина. Он выскочил на крыльцо и стремительно побежал через дорогу.

— Он бросился под троллейбус?! — завопил Алекс и закрыл ладонью глаза, чтобы не видеть самого страшного.

— Перед троллейбусом, перед! — успокоила его Диана. И тут же воскликнула: — Вон она!

Алекс отвел ладонь и увидел, что Диана пальцем показывает куда-то на другую сторону дороги. Картина разворачивалась живописная. По тротуару, мелькая за большими и маленькими автомобилями, неслась пожилая женщина, и ее рыжий пук благодаря сопротивлению воздуха отклонялся назад, грозя оторваться и улететь. Юбка от бега приподнялась и облепила бедра, а довольно мускулистые ноги мелькали с такой скоростью, что дух захватывало. Ей наперерез, через текущую густую реку транспорта, летел Шургин, ловко уклоняясь от нацеленных на него бамперов.