Дарья Калинина - Поцелуй вверх тормашками

– Телефон? Телефон-то у меня есть, вот только… не знаю, одобрит ли Вера Владимировна, если я его вам дам? Не уверена.

Секретарю явно не хотелось портить отношения с начальством. И поэтому она колебалась и теряла драгоценное Лизочкино время. И та взмолилась:

– Вы же сказали, что ваш директор проявила живое участие в судьбе Вики. Она была привязана к ней!

– Как и ко всем своим воспитанникам. Наша Вера Владимировна уникальная личность. Второй такой не сыщешь! Всех своих выпускников помнит по имени! Они для нее так же дороги, как и собственные дети.

– Вот видите! Так вряд ли Вере Владимировне понравится, что Вика попала в беду, а вы даже не шевельнули пальцем, чтобы помочь ей.

– А я-то тут при чем! – всполошилась секретарь. – Ну, ладно, уж коли такое дело, позвоню от себя Вере Владимировне. Спрошу, можно дать вам ее телефон или нет.

Вера Владимировна сама перезвонила Лизочке, едва та покинула учебную часть, и предложила:

– Раз дело такое важное, приходите ко мне домой, девушка. Я живу в двух шагах от школы, но сейчас никак не могу уйти из дома. Дети подбросили мне внука, не уйдешь ведь, когда дома трехлетний малыш.

Лизочка с радостью пообещала, что придет. Купила по дороге небольшой тортик, коробочку сока, шоколадное яйцо для ребенка и понесла свои дары и саму себя, очень надеясь, что хотя бы старая Викина учительница сможет ей подсказать, где сейчас искать Вику.

Вера Владимировна оказалась симпатичной кубышечкой на коротеньких, твердо стоящих на земле ножках. Больше всего она напоминала старую добротно сработанную тумбочку, хотя явно прилагала немало сил, чтобы выглядеть достойно. На ее крашеных седых волосах была сделана хорошая стрижка с укладкой. И встретила она Лизочку не в халате, а в юбке и белой блузке с кружевным воротничком.

Кружевной воротник был таким пышным, что буквально закрывал лицо Веры Владимировны до самого подбородка. Но сама Вера Владимировна держалась очень просто и в то же время с достоинством, что было еще более удивительно при ее невысоком росте.

Шоколадное яйцо для внука Вера Владимировна категорически забраковала, а вот тортик и сок охотно приняла.

– Спасибо, дорогая, хотя и не стоило тратиться. Похоже, у тебя у самой ребенок. Ему подарок и снесешь. У твоего малыша аллергии на шоколад нету?

– Бог миловал.

– Ну вот, а мы с нашим Ванечкой прямо замучились. От всякой ерунды ребенка сыпью обсыпает. Мы уж ему и курицу не даем, и свинину не даем, и фруктов-овощей не даем. На одной говядине и капусте с кабачками ребенок живет. Другие дети в садике все лопают, соки, шоколадки родители приносят, Ванечке тоже хочется, а нельзя!

На взгляд Лизочки, трехлетний Ванечка ущербным себя не чувствовал. Был он необычайно крупным и пухлым для своих лет ребенком. Если правда, что он питался лишь кабачком и говяжьим бульоном с фрикадельками, то оставалось только радоваться, что остальные вкусности ему недоступны. Если малыша так разнесло на одной капусте, что бы с ним было от пары стаканчиков сливочного мороженого в день? А если их еще заполировать шоколадкой или даже спелым бананом?

– Ну, рассказывай, во что там Вика моя вляпалась.

И прежде чем Лизочка успела открыть рот, Вера Владимировна воскликнула:

– А ведь я предупреждала ее! Еще тогда сказала Вике, что недостаточно ей просто оформить опеку над девочками. Нужно добиваться, чтобы такого, с позволения сказать, отца лишили родительских прав. И потом полностью удочерить девочек. Тогда никакой Дима был бы им сейчас не страшен!

– Вы и имя этого негодяя помните? – поразилась Лизочка.

– А как же!? На меня эта история, знаешь ли, произвела очень сильное впечатление. Уж на что я разного в своей жизни повидала, но такого негодяя, как отец этих девочек, мне редко приходилось встречать. Вика, такая умница и отличница, и этот, с позволения сказать, бандит! И что только женщины находили в этом человеке! Он же мучил их всех!

– Ну а Вика?

– Она пострадала от него больше всех! Приняла его самого и его детей как родных. К девочкам привязалась, заменила им родную мать. Полюбила малышек, а этот изверг решил воспользоваться добрым Викиным сердцем. Представил дело так, будто бы он снисходительно оставляет Вике девочек, но только с условием, чтобы про алименты и содержание для детей она и не заикалась.

– Какой жадина! Экономил на родных дочках!

– Если бы просто экономил! Этаких примеров я массу могу назвать. Но этот же ровным счетом ничего не давал на девочек! Ни копейки! И если первые годы, пока Вика жила в доме этого изверга, он еще худо-бедно содержал ее и детей, то после того, как у него завелась новая пассия, он про дочек и вовсе забыл.