Фредерик Дар - Провал операции «Z»

— Я как раз хотел вам предложить, — тут же отзывается судовладелец.

Стараясь не показывать, что мне больно, поскольку у меня рана на ноге, я иду за ним.

К нам примыкает Антигона. Она хромает, но все же румянец вновь появился на ее красивом лице. Шикарная девочка! Настоящая элита! Парень, который однажды поведет ее к мэру, чтобы совершить брачную запись, получит право не только на сотню танкеров в качестве приданого, но и сладкую жизнь в придачу.

— Ну как, ничего? — спрашиваю я.

— Думаю, да.

В исключительных случаях, не сомневайтесь, я умею быть и серьезным.

Поэтому Сан-Антонио, сидящий в настоящий момент в кабинете Окакиса, совсем не похож на того, к которому вы привыкли. Я нацепил важную, даже торжественную физиономию, разработанную префектурой полиции специально для подобных случаев: напряженный лоб с двумя красивыми поперечными складками, рот герметично закрыт, нос заострился и принял форму орлиного, в глазах интеллигентная холодность, выверенные движения, спина прямая.

— Вы из французской полиции, так ведь? — спрашивает с места в карьер судовладелец.

— Вам Глория Виктис сказала?

— Нет, но я в курсе, что среди приглашенных должен присутствовать инкогнито французский полицейский.

Я хмурю брови, и таким образом на лбу появляется еще одна поперечная складка, также предусмотренная инструкциями. Она выдается обычно вместе с дипломом об окончании академии. Но если честно, эта третья складка возникает не от напряжения, а от удивления.

— Откуда вы знаете, господин Окакис?

— Дорогой мой, допустим, это мой маленький секрет.

Совершенно ясно, что нет смысла настаивать. Если бы мы были во Франции, я нашел бы средства эффективного извлечения информации, но получается так, что события происходят не под моей крышей.

Поэтому мне ничего другого не остается, как отступить.

— Мы на острове, — продолжает Окакис. — С момента покушения никто отсюда уехать не мог…

— То есть вы хотите сказать, преступник скрывается среди нас, и вы просите меня его найти?

— Совершенно верно.

Он поднимается, насколько позволяет ему низкий рост.

— Предлагаю вам десять тысяч долларов, если сможете обнаружить преступника сегодня же.

Клянусь, если и дальше так пойдет, то я за время романтичного путешествия сколочу себе состояние. Десять тысяч зеленых — это около пяти миллионов старыми франками! А? По возвращении я смог бы сделать матушке царский подарок, например норковое манто. Он понижает голос и быстро говорит:

— Поймите, такие вопросы нужно решать очень быстро. Полиция Сан-Кристобаля лишь запутает дело. Я хотел бы, когда они прибудут, просто передать им преступника. — Он щелкает пальцами. — Вот и все!

Ну вылитый Наполеон! Какие аппетиты! Найти агрессора уже сегодня! Даже мой шеф, которого я нахожу весьма деспотичным, и то не осмелился бы ставить мне такие задачи.

— Хорошо, господин Окакис, постараюсь сделать все возможное.

Я выхожу из кабинета Окакиса с котелком, кипящим как фритюрница. Решаю, что первым делом мне необходимо плеснуть в себя двойное виски со льдом.

Направляюсь по дорожке к летнему бару, с выдумкой высеченному внутри скалы, что-то вроде грота с террасой и балконом, выходящими на море.

Время уже почти два, и как бы сам собой возникает вопрос, не пора ли за стол, поскольку чувствую — брюхо подвело.

Пока мне организуют выпивку, я вытаскиваю из кармана коробок спичек и изучаю шелковые нитки, собранные мной на решетке ограждения корта. Числом их всего пять. Отрываю кусочек пластыря со своей повязки и располагаю нити на липкой ленте. И мне даже удается восстановить образец материала, откуда они оторваны. Бармен наблюдает за моими манипуляциями, раскрыв глаза размером с готическое окно. Он, похоже, думает про себя: ну и чудными же играми занимаются гости судовладельцев.

Допив виски, я ощущаю, как прежний оптимизм вливается мне прямо в тыкву, полную идей, и в этот радостный миг слышу, что чудный, райский звон колокольчика зовет к обеду.

Пока что мы еще ни разу не встречались с хозяйкой дома, и я умираю от желания увидеть ее, поскольку, судя по фотографиям, она в порядке, и весьма. Вторую супругу Окакиса зовут Экзема. Он познакомился с ней, когда она была простой шлюхой на бульваре в Афинах. Сраженный ее красотой, он решил уподобиться Пигмалиону и сделать из нее одну из самых ярких женщин высшего света.

И вот мы наконец встречаемся за обеденным столом. Она, как истинная хозяйка, приглашает всех в шикарную столовую. Но какая женщина! Мечта! Представьте себе Джину Лолобриджиду, но красивее. Светлые волосы и завораживающий взгляд, как у египетской статуэтки. У нее античный нос, потрясающий рот и бюст, по сравнению с которым верхний этаж Софи Лорен выглядит просто как два крутых яйца на блюдечке.