Дарья Донцова - Костюм Адама для Евы

– Задавай, – милостиво разрешила я.

Греков подошел вплотную к креслу, где сидела прикованная художница.

– Она – Адал? Мы с тобой пришли к выводу, что кличка – это перевернутое имя. И по возрасту, и по всем обстоятельствам на роль главаря подходили только совсем близкие Насте люди. Но! Адал умеет убивать человека мгновенно. Почему она не сопротивлялась, когда парни ее схватили?

– Наших было больше, – гордо вскинула я голову.

– Но только не в случае с Адалом! Оставайся тут, не двигайся, – закричал Веня и ринулся в коридор.

Я растерянно посмотрела на Ладу, а та неожиданно засмеялась.

– Деточка, знаешь легенду про костюм Адама для Евы?

– Нет, – пробормотала я.

– Илья Николаевич ее любит, – спокойно продолжала Лада, – вычитал в какой-то книге. Помнишь, почему Бог первых людей из рая выгнал?

– Они съели яблоко, которое им запрещалось трогать, – ответила я, пытаясь понять, куда подевался Веня.

– Верно, – кивнула Лада, – но хитрая Ева не хотела покидать райские кущи, она бросилась к Змею и взмолилась: «Спрячь меня от Божьего гнева». Змей ей ответил: «Могу дать тебе костюм Адама». То есть он предложил женщине превратиться в мужчину, а та согласилась. И вот когда пришел час изгнания из рая, Господь увидел двух Адамов, один из которых сказал: «Несправедливо прогонять невинного. Ты не знаешь, кто их нас съел яблоко, придется оставить всех в раю». Но Бог-то сразу понял, что перед ним преображенная Ева, превратил ее снова в женщину и со словами «Никогда тебе не стать мужчиной» выдворил пару вон. Ну и как тебе легенда?

Я пожала плечами.

– Весьма глупо звучит – Бог-то знал, что других людей в раю нет, откуда там взяться второму Адаму?

Лада хмыкнула.

– «Никогда тебе не стать мужчиной», – вот ключевые слова. Как женщина ни старается, ни прикидывается, ни врет про себя, ни натягивает костюм Адама, все равно она слабая баба, и кое-что ей не под силу. Веня-то в конце концов понял правду. А тебе пришлось легенду про костюм Адама для Евы рассказывать. Ну что, не дошло еще?

Я вздрогнула и, сопровождаемая тихим то ли кашлем, то ли смехом Лады, бросилась за Грековым.

Дверь в кабинет Ильи Николаевича стояла нараспашку. Вбежав в комнату, я увидела на полу скрюченное тело мужчины, которому поручили посидеть с кандидатом наук, и бледную Вику Мамаеву.

Веня присел около парня, а я подскочила к приятельнице:

– Жива? Почему ты не позвала на помощь?

Виктория трясущейся рукой показала на труп.

– Он сказал… если пикну… так и со мной будет… не тот сказал, что упал, а который… ну… он…

– Илья Николаевич, – пробормотала я. – Мы катастрофически ошиблись в отношении Адала.

Лада не сообщила, куда подался ее муж. Она лишь сказала:

– Илья мастер по игре в прятки, вам его не найти. И у него есть не только второе, но и третье, четвертое, пятое, шестое дно. Вы правильно тут говорили про то, почему мы решили убрать Настю. Илья велел мне стоять в комнате, которая еще сутки назад была моей спальней, наблюдать из окна за происходящим, а потом вызвать полицию и стать главным свидетелем. Почему я сказала про зеленый «Рено»? Сама не знаю, плохо разбираюсь в автомобилях. Может, из-за Егора? Костров остался помочь Насте, но мы с Ильей предполагали, что он уехал. Анастасия всегда слушалась Адала, а он ей приказал: «Твой кавалер обязан покидать наш дом на ночь». Но в тот вечер Настя взбунтовалась и объявила о помолвке, наплевав на приказ Ильи Николаевича. Муж и помыслить не мог, что она его ослушается. Квартира у нас сами знаете какая – стены как в крепости. Если на кухне кто-то сковородками гремит, в спальне ничего не слышно.

– Это все мы уже знаем, – остановил Ладу Веня. – Вы про машину поподробнее!

Художница опустила плечи и откинулась на спинку кресла.

– Мы с Настей и Егором недавно ходили в автосалон. Костров выбирал себе новую машину и все повторял: «Хочу французскую, «Рено», непременно зеленую». Ну я и вспомнила его слова, когда беседовала с полицией.

– Ясно, – протянула я, – когда понадобилось врать полиции, вы описали мечту Егора, повторив его слова про марку и цвет автомобиля. Смею предположить, что образ блондинки в красной куртке вам навеяла Вера – вы видели Скворцову, когда выглянули на лестницу.

Лада пожала плечами.

– Вероятно.

– Мне следовало понять раньше, что для художницы не существует просто цвета, – горько вздохнула я, – вы непременно укажете его оттенок. И Вера приехала на «Рено» колера «бирюзовая лагуна», а он никак не зеленый. То есть для вас не зеленый, а для меня что бирюза, что салат, что трава – большой разницы нет. И я подумала: в Москве не одна такая машина, хватает и женщин-водителей в красных куртках. Произошло совпадение, у Веры и преступницы одинаковые машины и одежда. Мне лишь в момент нашей беседы пришло в голову, что из окна, с высоты, нельзя рассмотреть через лобовое стекло водителя. И уж тем более ночью невозможно увидеть цвет одежды и волос шофера. Я должна была раньше понять, что вы врете! А вы лгали всем в глаза, говорили, что машина наехала на Егора, уверяли, будто через дорогу шел он. На то, что убить хотели Настю, не было и намека.