Дарья Донцова - Костюм Адама для Евы

– Чудесная новость! Уходишь с работы и спокойно растишь ребенка.

Спиридонову оставили в покое, она превратилась в самую обычную домашнюю хозяйку, озабоченную уборкой и готовкой обеда.

Первое время после рождения Никиты Анечка была счастлива так, как никогда в жизни. Но потом стало ясно, что ребенок серьезно болен.

Когда Никите поставили диагноз «мышечная дистрофия Дюшенна», Митя впервые напился до потери сознания.

Утром Ане позвонила Валентина Петровна, поинтересовалась, как идут дела, и молодая женщина не удержалась, пожаловалась на мужа.

Через час к Спиридоновым приехал Сергей Петрович и заявил растерянным родителям:

– Никите необходимо еще раз пройти обследование. Главное – не впадать в истерику, сейчас надо сохранять трезвость мышления. Перестаньте рыдать и наливаться алкоголем, нельзя сразу опускать руки, надо бороться за жизнь мальчика.

Когда он ушел, Аня сказала:

– Лукьянов прав. Мы сможем выдержать испытание. Хорошо, что у нас есть Сергей Петрович. Знаешь, скажу честно: я подозреваю, что он как-то связан с криминальным миром, и мне не очень нравилось исполнять разные его поручения, но, с другой стороны, по отношению к семье Лукьянов безупречен. Очень важно в тяжелый момент жизни ощущать поддержку, моральную и материальную.

– Дура! – заорал вдруг Дима. – Ой, ну какая же ты идиотка! Семья… Не произноси при мне этого слова! Никогда! Никакая мы не семья, мы рабы Сергея и Адала! Нам никогда не выпутаться!

Аня разинула рот. Она и предположить не могла, что тихий, воспитанный Митя способен на такую истерику. А муж стал рассказывать такое, что Спиридонова в какой-то момент подумала: «Может, позвонить Валентине? Дима от известия про болезнь Никиты, кажется, лишился ума». Но когда супруг наконец выговорился, Анечка застыла от страха, окружавший ее мир взорвался и рассыпался мелкими осколками.

Для начала Митя рассказал правду о Гудковых.

Гриша и Настя, оказывается, были братом и сестрой. Воспитывались они авторитарными родителями, которые не позволяли отпрыскам ни малейшей самостоятельности. В доме Гудковых существовали твердые, нерушимые правила: нельзя получать в школе другие отметки, кроме пятерок; запрещается общаться с кем-то из одноклассников после уроков; с занятий надо идти сразу домой и садиться за учебники. Настя убирает, готовит, стирает, а Григорий ходит за продуктами, осуществляет мелкий ремонт; о кино, театре, цирке нельзя даже думать… Телевизора в их доме не было. Радио тоже. Книги давались исключительно по выбору отца.

– Мир полон разврата, – часто повторял Валерий Леонидович, отец Гудковых, – я хочу вырастить детей, чистых телом и духом. Жаль, что вас нельзя перевести на домашнее обучение. Школа – рассадник гадостей.

Виринея Марковна была солидарна с мужем. Настя и Гриша получили золотые медали, аттестаты со сплошными пятерками, положили их дома на стол и задали родителям вопрос:

– Что дальше?

Валерий Леонидович прочитал им лекцию о разврате, который поджидает молодых людей в студенческие годы, и сказал:

– Завтра отправитесь к моему другу Кириллу Ванину и в его общине заживете счастливо. Как бы я хотел очутиться на вашем месте! Но мы с матерью должны нести свой крест в вертепе разврата, в Москве.

Утром родители посадили Настю с Гришей в самолет, он приземлился на Алтае. Там, в горах, почти без благ цивилизации юноша и девушка провели несколько лет. Община Кирилла Ванина вела натуральное хозяйство и существовала обособленно. Вступить в нее постороннему человеку было невозможно. Где Валерий Леонидович и Виринея Марковна свели знакомство с Ваниным, их дети не знали. Со своими родителями после отлета из столицы они не виделись, но со временем поняли: похоже, мать и отец были не совсем здоровы психически. Разве нормальные люди отправят своих детей в каменный век, в пещерные бытовые условия, обрекут их на полуголодное существование и тяжелую работу?

Что же касается «разврата», от которого Валерий и Виринея пытались уберечь отпрысков, ограждая их от общения со сверстниками и средствами массовой информации, то старший Гудков совершил роковую ошибку. Валерий Леонидович наивно полагал, что в изолированном от внешнего мира сообществе царят патриархальные нравы и там нет места разгулу низменных страстей. Но в общине спокойно смотрели на инцест, и Гриша с Настей стали любовниками. Неизвестно, что бы случилось с ними дальше, но Кирилл Ванин неожиданно умер, а его преемник не смог удержать людей в глухом селе, община распалась. Гудковы вернулись в Москву и стали бедствовать. У них не было ни денег, ни жилья, ни знакомств, но одно брат с сестрой знали точно: в родной дом к отцу с матерью они никогда, ни при каких обстоятельствах не вернутся.