Дарья Донцова - Костюм Адама для Евы

– Да. Я разговаривала с врачом «Скорой» и рассказала ей про открытую антресоль и случайно выпавшие наружу вещи. Еще хорошо, что на Настю свалились ласты, а не утюг.

Барбосов наклонился вперед.

– Ты же опытный человек, супруга Макса, вы работаете вместе.

– Нет, – я поспешила правильно расставить акценты, – я никогда не служила у мужа в конторе, просто иногда помогаю ему.

Федор махнул рукой.

– Не придирайся к словам. Я говорю не о штатном расписании, а детективных талантах мадам Романовой. Скажи, если человека ударить сзади, какие у него будут травмы?

– Шишка, ссадина на затылке, перелом костей черепа, – пожала я плечами. – В зависимости от приложенной силы и условий нападения повреждения будут разными.

– А в случае падения? – не успокаивался Федя.

– Смотря куда человек грохнулся, – медленно ответила я. – Может, и никаких последствий не будет, но чаще всего люди разбивают лоб, нос, колени. Еще ломают руки.

– Верно, – кивнул Федя. – Тебя пнули в спину, ты выставила вперед лапы, и пожалуйста – имеем разнообразные неприятности с руками. С коленями тоже ясно: редко кто падает, не сгибая их, чаще всего человек сначала оказывается в позе молящегося, а уж затем, по инерции, тюкается башкой куда ни попадя. И ты совершенно права, утверждая, что в случае нападения сзади люди валятся вперед. А куда ты плюхнешься, двинь тебя преступник по лицу?

– Вероятнее всего, на спину, – пожала я плечами. – Может, на бок. Хотя бывают всякие варианты.

– А как в отношении Гудковой? – поинтересовался Барбосов.

Я прикусила губу. Настя лежала на спине, головой почти в проеме открытой двери, а вещи валялись в глубине чулана, около полок с банками. Вот что не давало мне покоя – странность мизансцены. Если ласты упали на макушку Насти, то они никак не могли отлететь так далеко от ее тела. Это же не мячи, которые прыгают после удара о землю.

Федор подергал себя за ухо.

– Гудкова получила травму мозга вследствие падения с высоты собственного роста. Понимаешь, что сие означает? Грубо говоря, она рухнула на пол, не пытаясь подстраховаться. Она не согнула ног, не размахивала руками. Такой эффект наблюдается, когда человек резко теряет сознание. Обычно пострадавший, понимая, что падает, инстинктивно пытается смягчить удар о землю и поступает глупо – вытягивает руки. А надо медленно подгибать ноги, валиться набок, тогда вероятность того, что попадешь в травматологию, уменьшается. Но травма Анастасии говорит о том, что она хлопнулась на пол, никак не подстраховавшись.

– С чего бы Насте лишаться чувств? – не поняла я.

– Вероятно все, – протянул Барбосов. – Знавал я одного мужика, который заработал инсульт, увидев бабочку, которая села ему на нос. Дядька спал себе мирно, потом открыл глаза и увидел жуть непонятную в нескольких миллиметрах от глаз. Упс – резкий скачок давления.

– Меня интересует Гудкова, – остановила я приятеля.

Федя оглянулся на дверь.

– Лампа, тут всем по барабану, что произошло с больным до его приезда в клинику и какая хрень с ним приключится после выписки. Вчера я слышал, как старшая медсестра орала на нянечку: «Налила воды на пол! Вдруг кто упадет, башку расшибет? Нам тогда отвечать! Вот спустятся во двор, там хоть крокодилу в пасть пусть попадают, а внутри клиники мы за народ в ответе!»

Я разозлилась окончательно:

– Федор, хватит ходить вокруг да около! Говори конкретно!

Приятель встал, выглянул в коридор, потом тщательно закрыл дверь и, понизив голос до минимума, спросил:

– Слышала когда-нибудь про школу Лукьянова?

– Нет. А чему там учат?

Барбосов нахмурился.

– Помнишь Митьку, первого мужа Ани Спиридоновой?

– Дима, твой однокурсник и лучший друг, исчез не помню сколько лет назад, – пробормотала я. – Спустя год его останки нашли в Подмосковье, Аня их не опознала, делали анализ ДНК, чтобы установить личность. Но при чем тут несчастный Дима? Давай не будем вспоминать то, что случилось до нашей эры, а обратимся к сегодняшним событиям. Если ты решил увести мое внимание от Гудковой, то зря стараешься.

Федя выдвинул ящик, выудил из него электронную сигарету и ссутулился.

– Лампа, сейчас я тебе кое-что расскажу, но если ты растреплешь кому, живо заявлю, что ты врешь, ничего такого я не говорил! Понимаешь, я стал мудрым.

– Ты решил жить спокойно, не затевая скандалов, – кивнула я.

– Да, – подтвердил Барбосов, – именно так. Но мне страшно. Когда я увидел Гудкову, сразу сообразил – над ней поработал кто-то из лукьяновцев. Про Спиридонова вспомнил и чуть не умер. У меня жена, дети, теща!