Дарья Донцова - Костюм Адама для Евы

– Смотри, Алешенька, – заявила свекровь, когда сын вошел в дом, – у девочки от тебя лишь цвет волос, остальное Верино. Думаю, алкоголизм матери твоей жены испортил генетическую картину. В нашем роду кретинов не было.

Тут даже аморфный сын возмутился и крикнул:

– Мать, немедленно замолчи! Алина мой ребенок, я люблю ее, несмотря на диагноз!

Но даже зная, как свекровь ее ненавидит, Верочка не могла себе представить, что та затеет спустя некоторое время.

Вера решила устроить дочку в коммерческий центр, где занимались обучением детей с проблемами в развитии, Алексей полностью поддержал идею супруги, дал ей денег, и она поехала подавать документы. Вернулась домой очень воодушевленной: специалисты сказали, что случай Алины не самый тяжелый, если с девочкой упорно и правильно заниматься, она сможет получить образование, овладеть простой профессией.

– У меня прекрасные новости! – с порога закричала Вера. – Вы где?

Ответом послужило гробовое молчание. Удивленная Скворцова отправилась искать свекровь и мужа. Родственники обнаружились на кухне – они сидели у стола и смотрели на Веру.

– Прекрасные новости! – ликующе повторила Вера. – Алиночка…

– А у нас плохие новости, – ледяным голосом перебил жену Алексей. – Мы больше никогда и ничего не желаем слышать об этом чудовищном ребенке.

– Что случилось? – опешила Вера.

Ангелина Федоровна постучала пальцем по листку бумаги на скатерти.

– В семье Скворцовых никогда не было умственных заболеваний. Я сделала анализ ДНК. Алина не является дочерью Алексея.

Вера чуть не упала замертво и лишь пролепетала:

– Разрешите объяснить…

– К чему слова? – не стала ее слушать Ангелина Федоровна. – Ты изменила мужу. О чем нам беседовать?

– Нет, – закричала Вера, – никогда!

– ДНК, – коротко произнесла свекровь, – наука не врет.

– Зачатие было от анонимного донора, – заплакала молодая женщина.

Ангелина Федоровна закатила глаза:

– Единожды солгавшей, кто тебе поверит?

Алексей сухо сказал:

– Твои вещи сложены, уходи.

– Куда? – охнула Вера.

– К анонимному донору, – язвительно предложила свекровь.

Алексей протянул жене ключи.

– На. Это от моей мастерской.

– Ты слишком добрый! – возмутилась мать. – Неверную жену в старину гнали голой по улице и забивали камнями!

Алексей встал.

– Я не варвар. С Верой нас связывает совместное прошлое, мы не один год провели вместе. Переоформлю на нее помещение студии, возьму на себя хлопоты и расходы. Но это все. Если подашь на алименты, мой адвокат продемонстрирует в суде анализ ДНК, и вопрос отпадет сам собой. У тебя есть час, чтобы покинуть наш с мамой дом.

– Но обучающий центр… – с трудом выговорила бедная Скворцова. – Он дорогой, а я без работы… Как нам жить? На что кормить и учить Алину?

– Назови хоть одну причину, по которой мы должны заботиться о гулящей девке и ее отпрыске! – воскликнула Ангелина Федоровна.

– Нет рук, значит, нет и конфеток, – зло заявил Алексей и удалился из кухни.

Вера кинулась за мужем, но тот заперся в ванной. Ангелина Федоровна демонстративно отворачивалась от невестки. Маленькая Алина истошно кричала – ей не дали вовремя поесть. Скворцова схватила в охапку ребенка, сумку с пожитками и убежала к Кате…

– Вы потом не пытались объясниться с мужем? – спросила я.

– Алексей не шел на контакт, – пояснила Вера. – На суд вместо него приехал адвокат, дома к телефону всегда подходит Ангелина, мобильник Леша сменил. Но он не обманул, переоформил на меня студию. Правда, шикарное место? Едим, спим, моемся и ходим в туалет в одной комнате.

– Зачем же ты поехала к Грише? – не поняла я. – Он-то с какого боку в этой истории?

Вера отвела глаза в сторону.

– Григорий Гудков тот самый анонимный донор.

– Умереть не встать… – прошептала я. – Ты не путаешь? Как узнала имя? Сведения о тех, кто сдает сперму, не разглашаются.

Она исподлобья посмотрела на меня.

– Я бы с голода сдохла, но, спасибо, Катя денег давала. Только сколько ж можно у нее камнем на шее висеть? В Одинцове есть интернат для таких, как Алина, он платный, но не запредельно, как другие заведения. Там хорошие условия, детей учат. Катя давно, еще когда меня Леша выгнал, дала мне координаты Григория, сказала: «Сходи к Гудкову, покажи девочку, попроси помочь. Может, он даст денег на интернат хоть на первое время. Устроишь Алину, пойдешь на работу, потом сама начнешь по счетам платить. Девочка ему дочь, вдруг он сжалится?» Но я не ожидала ничего хорошего от незнакомого мужчины и не поехала к нему. О какой его ответственности могла идти речь? Он донор, и, кстати, ему обещали полную анонимность. Я полагала, что найду службу на дому. Но нет! Теперь в доме шаром покати, нам с дочкой есть нечего, и снова к Кате обращаться у меня совести не хватит. Вот я и решила вчера поехать к Григорию. Хотела на колени встать, просить в долг на интернат. А он, оказывается, умер. Катя этого еще не знает, она в Питер уехала. Зря я год назад к Гудкову не приползла! Зря подругу вовремя не послушалась!