Дарья Калинина - Кража с обломом

— Ах, теперь и Мишка пропал, — потер руки Доронин. — И вы считаете, что я обязан со всем этим разбираться? Кто такой Мишка?

Мариша покорно объяснила.

— Он же был в тюрьме? — вроде бы удивился Доронин.

— Да, но это я так думала, а он на самом деле попал в какую-то историю у себя в Москве и за ним гоняется почти весь преступный мир. По телефону он мне ничего не захотел рассказать. Но он не отрицал, что все мои трупы, может быть, из-за его проблем.

— Так ваш жених серьезно считает, что его дружки могли приехать в Питер, укокошить ваших любовников, потратив на их поиски время, столь нужное им для разборок с вашим женихом, и все это для того лишь, чтобы немного вас с женихом поволновать?

После того как нам все доходчиво изложил Доронин, мы и сами поняли, что Мишкины дела тут совершенно ни при чем. Но что прикажете делать, если мы уже увязли в них по уши?

— Глупо, конечно, — пробормотала Мариша. — Но вам лично не кажется подозрительным, что жена Никиты смоталась в Турцию как раз накануне убийства мужа?

— Мне в этом деле все кажется подозрительным, — ответил Доронин. — Но подозрения к делу не подошьешь, только поэтому, хочу вам намекнуть, вы до сих пор гуляете на свободе. А теперь до свидания. Если у меня что-нибудь будет, я вас вызову.

— Вот и вся помощь, — разочарованно произнесла Мариша, когда мы вышли от Доронина. — Мишкины проблемы его не волнуют. Это другой город, а там своя власть. Интересно, если нас с тобой пришьют, то Москва или Питер будет расследовать это дело?

Меня от ее предположений в холод бросило.

Домой к Марише мы заходить не стали, а подговорили малолетнего преступника, возившегося в пыли неподалеку от ее дома, сходить наверх и посмотреть, торчит ли еще в дверях наша записка и нет ли каких-нибудь мужчин. Он вернулся минут через пять, когда мы уже решили, что его каким-то чудом вычислили, сцапали и пытают.

— Записка в дверях, а вокруг никого нет, — отрапортовал он нам.

— Чего же ты так долго? — возмутилась Мариша. протягивая ему заработанное вознаграждение.

— Ждал, вдруг кто-нибудь появится, — пояснил парень и умчался прочь.

Дину мы оставили у моей соседки, которая безумно любила кошек и потому, когда бывала в городе, никому не отказывала, если надо было ненадолго оставить свою мурлыку. Соседка лишь требовала, чтобы кошек приносили к ней с приданым, представлявшим собой личный туалет и запас питания.

Мы принесли и то и другое, и судьба Дины была на ближайшие дни определена.

В аэропорт мы прибыли за три часа до отправления самолета; учитывая то, что мы ехали наобум, это было вполне приемлемо. Билеты мы купили без проблем (еще бы, за такую цену люди несколько раз могут смотаться в Москву на поезде) и отправились побродить по аэропорту. Вкусно поели чего-то непонятного в кафе, слопали по двести граммов мороженого с ликером и выпили по две чашки кофе.

Тем неприятней было обнаружить Жорика и Юрку, преданно дожидавшихся нас возле таможенного контроля.

— Не будут же они в нас стрелять прямо в аэропорту? — предположила Мариша и смело направилась к ним.

Я тоже направилась, что мне оставалось делать; но поджилки у меня тряслись. Я утешала себя мыслью, что лучше так, чем в глухом переулке, где даже захудалого постового поблизости не будет. А тут как-никак толпы охраны. Допустим, нагнаны они для предотвращения терактов, но не станут же они молча глазеть, как нас разделывают в пух и прах.

— Девчонки, — обрадовался нам Жорик, — наконец-то вы пришли. А то мы уже начали волноваться.

— Мы ведь как только узнали, что вы летите, так сразу тоже в аэропорт, — подхватил Юрик. — "Боялись опоздать увидеться с вами.

— Не помню, чтобы мы уговаривались о встрече, — проурчала я себе под нос — получилось довольно злобно.

— Поговорить нам надо, — сменив тон, озабоченно проговорил Жорик. — Пошли посидим, лететь вам сегодня не придется.

И он начал теснить нас прочь от контроля. Впрочем, это ему почти не удалось, Мариша стояла, как скала. Ходить туда, потом обратно — для этого она слишком ленива. Видя, что Жорик намеков не понимает, она решила изменить ситуацию и сказала:

— Это ты так думаешь. А я вот знаю, что не только мы, но и вы вместе с нами отправитесь. Пушки свои выбросите, потому что в самолет не пустят, и полетите как миленькие. И еще за билеты нам заплатите, только чтобы мы полетели с вами.

Жорик откровенно заржал так, что люди стали оглядываться, и даже благовоспитанный Юрка прыснул. В ответ у Мариши на лице появилась ее знаменитая нехорошая улыбка, то есть человеку непосвященному она показалась бы милой и привлекательной, но я-то знала, сколько неприятностей ожидается у того человека, которому эта улыбка предназначалась. Так оказалось и в этот раз.