Дарья Калинина - Много шума и... ничего

— Это я уже сделал, — признался лейтенант.

— Тогда не вижу причин, по которым вы меня можете задерживать. У меня на сегодня намечено одно важное свидание, и мне надо быть в форме, — сказала Елена Константиновна.

— Зачем стараться, все равно он вас не помнит, — проговорил лейтенант, имея в виду потерявшего память Ленчика.

— Вот и хорошо, я ведь его тогда бессовестно бросила из-за сущей глупости. Увидела с другой девушкой и решила, что между нами все кончено.

Уехала и даже не попрощалась. Знаете, в молодости строже относишься к своим любимым, только с возрастом понимаешь, что нужно больше прощать людям, ведь и сам не без греха. И вот теперь судьба дает мне шанс начать все сначала, и я не хочу его упустить.

— Последний вопрос, — заторопился лейтенант, видя, что женщина собирается уходить.. — Вы можете назвать кого-нибудь, кто желал бы зла вашим друзьям и мог пойти на порчу их имущества?

— Откуда же мне знать, если я с ними столько лет не виделась? — удивилась Елена Константиновна. — Но, может, они сами могли взорвать свои машины, чтобы получить за них страховку.

— Машина была застрахована только у одного, — мрачно сообщил лейтенант. — К тому же сумма страховки лишь частично покрывала убыток.

— — — Тогда не знаю, — нетерпеливо бросила Елена Константиновна и удалилась, оставив лейтенанта в глубоком раздумье.

Но в этом состоянии он пребывал недолго.

В дверь ворвался оперуполномоченный Лихов.

— Пляши! — закричал он. — Нашли твоего минера. Наш оказался, сочинский. Один мой агент на него стукнул. И что ты думаешь, прав оказался, чертяка. Дома у этого рукодельника обнаружили парочку уже готовых взрывных устройств и еще десяток в полусобранном виде. Точь-в-точь такие же, как те, которыми взорвали машину Ленчика.

— Тащи его сюда! — распорядился лейтенант, уже чувствуя на плечах капитанские погоны, Задержанный был тщедушным мужичком лет пятидесяти с лишком. С реденькими волосками на темечке и пронзительными черненькими глазками, которые сверлили окружающих словно буравчики.

— Не понимаю, почему меня задержали, — сразу же заявил он. — Какие еще бомбы? Что вы мне под нос всякие железки суете, у меня филологическое образование, я в технике не разбираюсь.

— Тогда, может быть, объясните, откуда у вас в квартире появились эти железки, в которых наши эксперты признали самодельные взрывные устройства? — поинтересовался лейтенант.

— Раз вы говорите, что это бомбы, значит, так оно и есть. Я слишком вас уважаю, молодой человек, чтобы сомневаться в ваших словах. Но как он меня подставил! Кто же мог ожидать, что такой порядочный человек, при пиджаке и в хороших ботинках, с часами, может так подвести бедного старика. Пришел и говорит: пусть полежат у тебя, Моня. Тебя мне рекомендовали, ты человек честный. Оставлю этот чемодан у тебя на хранение.

— Моня, — проникновенно произнес лейтенант. — Не трави мне байки. Весь уголовный мир знает тебя как непревзойденного мастера-пиротехника. Только раньше ты не опускался до изготовления бомб. А то, что отучился два курса в одесском университете, тебя не спасет. Кому продал бомбу, которой взорвали машину Ленчика? Или у тебя теперь так широко поставлено производство, что толком и не помнишь? И кому ты продал еще две бомбы в последующие несколько дней?

— Зачем обижаете бедного старика? — обиделся Моня. — Бывает, что я для собственного удовольствия собираю разные безделушки. Но что делать, не могу отказать людям. Приходят, просят, говорят, что хотят пошутить с друзьями, а потом Моня виноват.

— Ты же умный человек, — сказал лейтенант. — Зачем в это дело ввязался?

— У меня дочь, — с чувством сказал старик. — А у дочери сын. И я люблю свою дочь и внука. И когда ко мне приходят люди и говорят, что мою дочь и внука будут резать на мелкие кусочки, я соглашаюсь сделать то, что меня просят.

— Если называешь нам этих людей, я обещаю спрятать твою дочь с пацаненком так, что никто их не достанет. Да и тебе на старости лет совсем ни к чему отправляться на нары. Догадываешься, что тебе грозит, когда ты окажешься за решеткой полностью в их власти? Думаю, дочери будет больно, если ее старик отец умрет в тюрьме от заточки какого-нибудь уголовника.

— Разве я знаю всех городских бандитов по именам? — грустно сказал Моня.

— Мы покажем тебе их фотографии, — успокоил его лейтенант. — Ты назовешь нам тех, кто к тебе приходил, а дальше мы уж сами. А вы вместе с дочерью и внуком отправитесь в надежное место, где будете дожидаться суда.