Клод Изнер - Встреча в Пассаже д'Анфер

— Получал ли он письма в последнее время?

— Только одно. Я, когда передавала ему, заметила, что там не было обратного адреса.

Поднявшись на четвертый этаж, Жозеф легко отыскал дверь Деода — она была опечатана. Он раздумывал, к кому первому из соседей обратиться с расспросами, когда одна из дверей открылась, и на пороге появилась седая женщина с блекло-голубыми глазами.

— Вы из полиции?

— Нет, я журналист. Собираю информацию о месье Брикбеке.

За спиной первой возникла вторая дама, ее точная копия. Они в полголоса посовещались и пригласили Жозефа войти.

В крошечной гостиной со стенами, обитыми розовой тканью, почти все пространство занимала арфа. У оттоманки стоял пюпитр с партитурой, между буфетом и шкафом втиснулись три стула, а стены сплошь покрывали множество семейных фотографий вперемежку с акварельными рисунками, изображающими сельские красоты. В примыкающей к гостиной комнатке виднелась кровать с покрывалом в цветочек.

Хозяйки, которые представились Жозефу как сестры Женепи, Прюданс и Клеманс, указали ему на оттоманку.

— Любите ли вы музыку, месье… — задала вопрос Клеманс.

— Пиньо, Жозеф Пиньо. О да, очень.

— А кто ваш любимый композитор? — продолжила перекрестный допрос Прюданс.

Жозеф заметил над буфетом портрет.

— Э-э… Моцарт.

— А Шуберта вы не жалуете? — с сожалением заметила Клеманс.

— Месье Брикбек тоже любил музыку? — Жозеф попытался повернуть разговор в нужное русло.

— Да мы с ним…

— …Особенно не общались.

— Он неохотно…

— …Сходился с людьми. Только здравствуйте…

— …И до свидания.

Если они так и будут изъясняться, я тронусь умом, подумал Жозеф, который уже устал вертеть головой, переводя взгляд с одной сестры на другую.

— Кроме того памятного вечера…

— …Когда он поехал куда-то после работы…

— …Мы даже подумали, что его срочно вызвали…

— …К постели больного родственника…

— …Но знали, что у него никого нет.

Жозеф решил, что будет вести беседу только с одной из сестер, и выразительно посмотрел на Прюданс. Но у него ничего не вышло.

— Он ведь всегда рано ложился спать.

— Мы подумали, что он под хмельком.

— …Когда мы услышали шум в его квартире, у меня началось сердцебиение…

— …А я начала задыхаться. Наша служанка Анаис уже ушла, она бы нам приготовила…

— …Целебный настой из трав. Мы были уверены, что это месье Деода, что он выпил и поэтому натыкается на мебель.

— Но это был вовсе не он, а грабители.

— Так сказали полицейские, они обыскивали его квартиру, а потом…

— …Задали нам кучу вопросов.

— Беднягу убили! Ах, куда катится этот мир, какие ужасные времена настают, если честных граждан сначала…

— …Убивают, а потом грабят!

— Напишите про это, а что касается нас…

— …Мы собираемся попросить…

— …Поменять нам замки и сделать…

— …Дополнительные засовы!

Когда Жозеф, пошатываясь, покинул, наконец, сестер Женепи, в голове у него шумело. Полученную информацию он решил проанализировать позднее.

«Будь я бандитом, мог бы десять раз прикончить этих простофиль, которые впускают в дом кого попало. Виктор прав, каждое новое расследование дает материал для романа».

Жозеф прошел по улице Данфер-Рошро до монастырского приюта. К нему бросился газетчик, размахивая свежим номером:

— Специальный выпуск! Два убийства в фиакре! Удушье было заранее спланировано!

Эта новость подтверждала версию Виктора.

«Черт побери, два покойника, а может и три, если считать Донатьена Ванделя! Да, в этом деле пока что все покрыто мраком!» — подумал Жозеф, листая «Пасс-парту».

Уткнувшись носом в газету, он дошел до авеню Обсерватории, которое десять лет назад расширили, чтобы провести Арпажонскую ветку железной дороги. Прежде чем перейти улицу, Жозеф предусмотрительно закрыл «Пасс-парту»: трамвай, запряженный лошадьми, ехал прямо на него.

Виктор трясся в седле велосипеда по неровной мостовой квартала Плезанс. Тут стояли приземистые дома с огородами, похожие на деревенские. На улице Дидо телега молочника, которую тянула старая кобыла в яблоках, преградила ему дорогу. Он добрался до заведения Тиссран, представился книготорговцем, другом месье Вине, и ему посоветовали обратиться к Сиприену Бретешу.

Странная смесь запахов капусты, керосина и мыла витала в пустынном в это время суток коридоре. Виктор уже дошел до поворота, когда его окликнул какой-то долговязый старик.

— Похоже, вы меня ищете. Я спускался, чтобы одолжить у мамаши Танше яйцо для штопки, проходите, мои хоромы тут.