Клод Изнер - Леопард из Батиньоля

— Тише!

Несколько голов вскинулись над столом, взгляды устремились на Кэндзи — он говорил слишком громко.

— Прошу прощения, это приватная информация, — развел руками служитель. — Месье Казангян посещает наши залы уже двадцать пять лет. Для нас большая честь, что столь авторитетный филолог трудится над созданием фарси-французского словаря в этих стенах, и хранители в стремлении помочь ему полагают своим долгом по мере сил обогащать фонды арабскими и персидскими рукописями. К сожалению, пока нам еще далеко до библиотек Мекки и Константинополя!

— Но вы хотя бы позволите мне взглянуть одним глазком на этот драгоценный раритет, когда месье Казангян вернет его вам в конце дня? Я сам специалист по суфизму.

— И по Африке?

— Одно не исключает другого.

— Месье Казангян всегда покидает зал в момент закрытия библиотеки и резервирует на завтра те сочинения, с которыми работает сегодня.

— Но это же, в конце концов, не его собственность! — не сдержался Кэндзи.

— Тише, милостивый государь! Пожалуйста, постарайтесь не повышать голос.

Кэндзи временно сдался и отступил к своему месту за столом. Весь следующий час он посвятил измышлению и претворению в жизнь военных хитростей, призванных открыть ему доступ к манускрипту. Он ронял карандаш под стул армянина, просил одолжить ему ластик, садился под хитрым углом, заставляя авторитетного филолога перестраивать крепостные сооружения из фолиантов на подступах к сокровищу. Всё тщетно. Сосед мужественно и ловко держал осаду.

Окончательно капитулировав, Кэндзи изучил маршрут путешественника Стэнли, исходившего африканский континент по стопам доктора Ливингстона, [85] Давид Ливингстон (1813–1873) — шотландский миссионер и исследователь Африки. — Примеч. перев. потом помечтал о новой встрече с прелестной Эдокси. Между тем стрелка на больших настенных часах исправно отмеряла минуты. Когда сровнялось шесть, японец вскочил с целью завладеть манускриптом или хотя бы взглянуть на него под предлогом помощи, однако Арам Казангян с ловкостью фокусника засунул предмет посягательств между томами энциклопедии и, отринув дружескую руку, отдуваясь и пошатываясь, с триумфальным видом поволок гору книг сдавать библиотекарю.

Кэндзи проводил его взглядом и, нехорошо прищурившись, мысленно послал в согбенную спину вызов. «Еще посмотрим, кто кого», — сказал он себе.

— Терпеть не могу здоровенные статуи с задранными руками, — поделился мнением Жозеф, указав на монумент, прославляющий героизм генерала Монсе. [86] Защитник Парижа в 1814 г. Памятник работы Гийома установлен в 1863 г. — Примеч. авт.

Виктор, шагая со своим управляющим по площади Клиши, рассматривал гигантскую афишу: на ней господин в костюме колониста, отвесив челюсть от восторга, пялился на восточный ковер, который демонстрировал ему араб, стоя рядом с верблюдом. Тот же дом был украшен вывеской, вдохновленной работами Шере, [87] Жюль Шере (1836–1932) — французский художник, мастер цветной литографии, создатель плакатного стиля, давшего развитие модерну. — Примеч. перев. — на ней дама в кружевах попирала ножкой могильную плиту с огненно-красной надписью:

Магазин Аделаиды Пайе, скромно именующий себя «лавочкой», мог, однако, похвастаться холлом, куда свет проникал через витражный купол, и двумя этажами. На первом, отведенном нижнему белью, тканям и товарам парижского производства, хозяйка командовала двумя продавщицами. На второй вела угловая лестница — там приветливый управляющий принимал покупательниц, желавших украсить наряды бархатными цветами, перьями и — что считалось наивысшим шиком — лисьими хвостами или пелеринами из меха куницы.

Приторная коммерческая улыбка, с которой мадам Пайе встретила двух посетителей, мгновенно сменилась ледяной миной, как только Виктор изложил цель визита:

— Мы репортеры из «Пасс-парту», нам поручено составить литературный портрет покончившего с собой директора театра «Эшикье». Он был вашим близким другом?

— Какая бестактность! — Аделаида Пайе смерила его неприязненным взглядом каре-зеленых глаз. — Похоже, уважение к чужой личной жизни окончательно вышло из моды. Имейте совесть, господа, избавьте меня от подобных разговоров в присутствии клиенток.

Клиентки, увлеченно ощупывавшие ткани и разглядывавшие фасоны, сделали вид, что ничего не слышали. Одна продавщица отмеряла отрез шелка по медной линейке, подвешенной к потолку, и была всецело поглощена этим занятием, вторая охнула: