Наталья Александрова - Влюбленным вход воспрещен!

– Открывай автобус! – продолжал горячиться милиционер. – Показывай свое ничего!

Он подошел к задней двери микроавтобуса и остановился перед ней, широко расставив ноги и положив руку на кобуру в позе белого надсмотрщика на хлопковой плантации.

Я взглянула на сестру, но ждать от нее поддержки не приходилось: Ольга все еще была в полной прострации.

Делать нечего – пришлось открыть дверцу автобуса.

– Ага! – радостно проговорил сержант, увидев плотно набитые мешки. – Это у вас называется «ничего»?

– Да я же говорю – плохо по-русски понимаю! – принялась я оправдываться. – Не знаю, как это будет по-русски… вот и сказал, что ничего!

– Ну все, вы меня достали! – рявкнул сержант. – Вот мы сейчас проверим, какое тут у вас «ничего»…

Он схватил один из мешков и одним рывком подтащил его к двери.

Я побледнела: это был тот самый мешок, в который мы упаковали несчастного Каренина…

– Не надо открывать, начальника! – взмолилась я, попытавшись оттащить его от автобуса.

– Ах, не надо? – сержант плотоядно ухмыльнулся. – Что же у вас там такое? Ну-ка, попробую угадать? Не иначе, анаша!..

– Зачем анаша? – я еще больше растерялась. – Не знаю никакая анаша! В жизни не видел анаша!

– Последний раз спрашиваю – что в мешках?

– Мусор! – воскликнула я.

– Ах, так ты еще и обзываться? – сержант еще больше рассвирепел.

Я оглянулась на Ольгу, надеясь, что она очухалась и придет мне на помощь… и пришла в еще больший ужас: сестра подкрадывалась к сержанту с разводным ключом в руке!..

– Стой! – воскликнула я в отчаянии.

– Зачем же стой! – ответил сержант, приняв мой возглас на свой счет, и рванул края мешка…

Я уже представила, как оттуда выглядывает мертвое лицо тележурналиста…

Но вместо этого на сержанта посыпалась цементная пыль, обрывки обоев и тому подобный строительный мусор. К счастью, это оказался не тот мешок.

– Черт! – вскрикнул милиционер, отскочив от автобуса и брезгливо отряхиваясь. – Это что еще за пакость? Что же ты, чернослив засахаренный, меня не предупредил, что у тебя там мусор? Теперь ни одна химчистка форму не примет!

– Как не предупредил? – засуетилась я. – Почему не предупредил? Я тебе говорил, начальника, что там мусор! Я же тебе говорил – стой! А ты меня не послушал…

– Вот достал, урюк плесневелый! – тоскливо проговорил сержант. – Ты же говорил, что вы домой едете? Зачем же вы мусор-то домой везете? Мусор на свалку положено!

– Зачем на свалку, начальника? – я округлила глаза. – Мы мусор к себе в кишлак привезем, у нас там ничего нет, даже мусора!..

– А, черт с вами! – сержант махнул рукой. – Везите свой мусор куда хотите! Убирайтесь с глаз моих долой, только здесь приберите! – и он заковылял обратно, безнадежно отряхивая форменную тужурку.

Я облегченно вздохнула, торопливо собрала с тротуара мусор, затолкала обратно в мешок и забралась в кабину.

Ольга молча последовала за мной и заняла водительское место.

– Ты чего, – наконец решилась я обратиться к ней. – Действительно хотела приложить сержанта разводным ключом?

– А что нам оставалось? – проговорила она тоскливо. – Я как представила, что он увидит мертвого Каренина… ну, думаю – где один труп, там и два…

– Ну, ты даешь! – я выразительно покачала головой. – Ты сейчас-то пришла в себя? Сможешь вести машину?

– Смогу… – она встряхнулась, как собака после купания, и тронулась с места.

Перенесенный стресс подействовал на нее неожиданно: если раньше Ольга в основном помалкивала, только время от времени отпуская колкости в мой адрес, то теперь она стала необычайно разговорчивой и тут же сообщила, что мы едем сейчас в расположенную неподалеку ведомственную котельную, где работает один ее старинный знакомый, с которым они то ли сидели за одной партой в первом классе, то ли в детском саду играли в одной песочнице.

– Он с тех пор так на меня запал, – продолжала Ольга свои откровения. – Ходит за мной, глазами ест, цветы дарит… не представляешь, как это противно!

– Что же ты его не пошлешь, если тебе это не нравится? – спросила я в искреннем недоумении.

– Ну, не знаю… – протянула Ольга задумчиво. – Вдруг, думаю, когда-нибудь пригодится… вот, кстати, сейчас и пригодится – сожжем Каренина у него в котельной…

– Да ты что? – я испуганно уставилась на сестру. – Неужели он так в тебя влюблен, что согласится сжечь труп?

– А что? – сестра кокетливо поправила выбившуюся из-под бейсболки прядь. – Ты думаешь, что в меня нельзя так сильно влюбиться? Но вообще-то… – она усмехнулась. – Вообще-то я ему не собираюсь предъявлять Каренина. Пусть бедняга спит спокойно. Кроме того, никогда не следует давать мужчине такой козырь против себя. Мы засунем труп в топку прямо в мешке, скажем, это какая-то секретная документация, которую нужно уничтожить…