Людмила Милевская: Пять рассерженных жён

— Зинаиды, — вежливо подсказал Фрол Прокофьевич.

— Вот именно, Зинаиды! Зинки-пензючки! Чем я хуже? У неё на голове три волосины и те пожеванные! Лысая! Лысая!

— Ну что вы, Сонечка, — с укором произнёс Фрол Прокофьевич. — У Зиночки роскошная шевелюра, а лысый — это её парик. Она не любит тратить время на причёску.

— Ха! Хуже этого парика нет на свете причёски! Ха! Она не любит тратить время на причёску! Что я слышу? Можно подумать, она это, высвобожденное с помощью лысого парика время расходует с большой пользой! Тратит его на тараканов!

— Но она же энтомолог, — с благоговением напомнил Фрол Прокофьевич.

Я подбоченилась:

— Ха! Энтомолог! Разводит тараканов! У меня тоже есть такой энтомолог, за стенкой живёт и регулярно снабжает меня тараканами. Старая дева, могу познакомить. Кстати, на ней вы не хотите жениться?

Фрол Прокофьевич замахал на меня руками.

— Соня, Соня, вы напрасно обижаетесь. Я неравнодушен был к вам с ранней юности, просто удивительно, что я на вас не женился.

Я воспряла:

— Да? Это правда? Вы были неравнодушны?

— Могу сказать, что немного и сейчас, — краснея, признался Фрол Прокофьевич.

— Почему же это не очень заметно?

— Тамара. Всегда мешала Тамара. Вы же так дружите, я не мог оскорбить её достоинства. Сами понимаете, ухлёстывать за подругой, это так низко…

— Только не говорите этого больше никому, — посоветовала я. — Мужчины вас поднимут на смех. Но зачем вам представлять меня своей женой?

Фрол Прокофьевич пригорюнился:

— Соня, признаюсь вам: я так больше не могу. Они жизни мне не дают, они лишают меня личной жизни. Вы только представьте: у каждой есть ключ от моей квартиры. Как только на горизонте появляется новая жена, они сразу же все тут как тут и давай меня отговаривать, а если я упрусь, то давай дружить с моей женой ну и…

— И разведут обязательно, — продолжила его мысль я. — И все по-новой.

— Вы же сами знаете, — едва не плача подтвердил Фрол Прокофьевич.

Я знала, потому что после его развода с моей Тамарой неоднократно была свидетельницей тому.

— Так не давайте им ключи, или поменяйте замок, — посоветовала я.

Он покачал головой:

— Пробовал — не помогает. Сам не знаю как, но у них появляются ключи: то даст новая жена, то я сам дам, а потом забуду, то ещё какой хитростью выманят и заходят как к себе домой. Больше так продолжаться не может. Возраст у меня критический, если сейчас не вступлю в постоянный брак, потом это будет сделать невозможно. И я хочу детей! Я их ещё успею воспитать!

— Желание законное, но глупое, — сказала я, вспоминая своего сынишку Саньку, отправленного в санаторий на море с бабой Раей. — А почему вы остановили свой выбор на мне?

— Ну как же? Вы самый активный человек, из всех моих знакомых, — вдохновенно поведал Фрол Прокофьевич. — Порой мне кажется, что вам все по плечу.

Признаться, я не ожидала и даже не знала как относиться к подобному высказыванию — на комплимент это было не слишком похоже.

— В качестве моей жены вы быстро отвадите всех моих бывших жён, и я смогу, наконец-таки, жить спокойно, без этих советов и рекомендаций.

— Тогда вам лучше остановить свой выбор на Марусе, — сказала я, предвидя большие затруднения.

— На Марусе? Почему на Марусе?

— Маруся огромная и сильная. Ей есть, что предъявить и противопоставить вашим жёнами, а я, боюсь, не справлюсь. Все же пять человек…

— Но на Марусе я жениться не могу! — едва ли не взвыл Фрол Прокофьевич. — Маруся уже двадцать лет не разговаривает с Тамарой!

— Боюсь, что больше, но какое это может иметь значение?

— Ну как же? Тамара, женись я на Марусе, расценит это как предательство.

— Вы слишком деликатны, — заявила я. — Женись вы на Марусе, Тамара и носа к вам не покажет, а если покажет, то вмиг его лишится вместе с лицом. Маруся просто схватит её за ноги и будет долго бить головой об пол. Не думаю, что после этого у Тамары появятся возражения.

Бедного Фрола Прокофьевича от сказанного передёрнуло.

— Что вы говорите?! — объятый ужасом, закричал он. — Мою Тамару?! Об пол головой?! И после этого вы советуете мне жениться на Марусе?

— Боюсь, в противном случае то же самое произойдёт со мной. Их пятеро! Пять разъярённых баб, и все на меня! Храброй я не была никогда!

— Перестаньте, — успокоил он меня. — Вы разозлитесь, и они отступят.

— Я бы не стала на это надеяться.

— А на что бы вы стали? — заинтересовался Фрол Прокофьевич.

— На то, что останусь дома и не надо мне никаких ролей, и забирайте свою шляпу. Такой ценой она мне не нужна. Зачем мне шляпа, если вы предлагает мне лишиться того, на чем её носят? К тому же у меня Евгений. Вы думаете ему понравится, если он узнает, что я хоть несколько часов была вашей женой?