Людмила Милевская - Моя свекровь — мымра!

— Я вас слушаю, слушаю, — нетерпеливо бормотал он, механически приподнимая фуражку и вытирая со лба капли пота.

“От меня и не таких в пот бросало! То ли еще будет!” — подумала я и воскликнула:

— Слушайте!

И, выдержав паузу, снисходительно усмехнулась, после чего с триумфом продолжила:

— Перед вами настоящая знаменитость! Наимоднейшая писательница! Скорописица даже! Строчащий русский талант! А может и гениальность!

— Да кто же вы? Кто?

— Я…

Ох уж эта молодежь, вечно она торопится — новой паузы он не выдержал и с трепетом закричал:

— Ну же! Ну!

— Не нукайте, молодой человек, меня невозможно запрячь! К тому же, я совершенно не лошадь!

— Не лошадь? А кто вы? Очень хотелось бы знать!

— Я аж целая Софья Адамовна Мархалева! — брякнула я и сразу же пожалела.

Признаться, думала он падет ниц и поцелует подол моего «леопарда», но этот сосунок в «пеленках» милиционера вдруг озверел и завопил:

— Ха?ха! Мархалева! Вас-то мне и надо, мошенница и аферистка! Хватайте ее! Хватайте!

И меня схватили!

Самым неприятным образом — как это принято у стражей порядка — на глазах у толпы. Пока я усердно перечисляла, сколько хорошего написала о внутренних органах, меня (в леопардовом пальто!) грубо и не эстетично волокли в «воронок». И толпа зевак глазела, будто я депутат или верблюд. Или Боинг-777.

Ужас!

У-жас!!!

В таких немыслимых условиях лишь невероятным усилием воли удавалось сохранять присущую мне элегантность. Поверьте, в наручниках весьма нелегко чувствовать себя неотразимой.

Впрочем, я неисправимая оптимистка. Даже от этого жуткого инцидента у меня остались приятные воспоминания, чего не могу сказать о местной милиции. Уж им-то, доблестным мужам, не забыть меня никогда. А вот я и по сию пору с умилением вспоминаю ту грациозную пощечину, которую получил господин полковник — он больше остальных меня унижал, изощренно обзывая то мошенницей, то пройдохой, а то и вовсе старой воровкой.

Ах, какую восхитительную, какую утонченную пощечину я отпустила ему сейчас же, как только сняли с меня наручники. У бедняги едва не слетела с плеч голова. Моя нежная рука легкой не была никогда, о чем с утра до вечера твердили бывшие мужья — бабники, алкоголики и лентяи, но не буду вдаваться в подробности. Мужья, они и в Африке мужья, о чем любая из вас, дорогие мои, знает не понаслышке.

Поэтому вернемся к полковнику. Долго! Долго он извинялся. Но я его не простила, так рассерженная и ушла, презрительно отказавшись от задрипанного автомобиля. Зачем мне машина, когда Фрося живет совсем близко, а я обожаю ходить пешком. Это очень полезно для моей фигуры. Я ушла. Ушла страшно ругаясь и абсолютно ничего не понимая из того, что было и что говорю.

“Черти вас всех дери!”, — зло думала я, ничего сексуального ввиду не имея и как самая заурядная прохожая шагая по улице в своем роскошном леопарде и с «крокодилом» в руках — речь о сумке, которую в милиции на свою голову тщательно обыскали.

Ха! Дюжина женских панталонов, это что-то! Эт-то тяжелая артиллерия!

А в милиции служат далеко не французы, которым все трын-трава: от бюстгальтеров до супер стрингов. Русский мужчина стыдлив и раним, оттого так тщательно и защищает матом да водкой свою тонкую душу. Бедняги-милиционеры, увидев мои панталоны, от смущения готовы были валиться на пол. Просто больно было смотреть как краснели они и бледнели.

Бюстгальтеры же мои они пережили еще болезненней — хотя, что такое бюстгальтер? Невинная вещь. Когда же дело дошло до вибратора — искусственного мужского члена невероятных размеров — бедные милиционеры окончательно обалдели и приблизились к обмороку.

— Что это? — спросил молоденький лейтенант, с нервным хихиканьем извлекая со дна сумки мой член.

Ну, в смысле не мой, а купленный мной для очень благого дела.

— Это орудие возмездия! — с нарочито зверским видом призналась я.

Лейтенантик отбросил член, как гремучую змею, и храбро рухнул на пол, остальные же схватились за оружие. Впрочем, не все, некоторые последовали примеру лейтенантика и тоже упали на пол, зажимая уши руками. Запуганные террористами, они думали, что член мой рванет.

А член не рванул, потому что был предназначен для мирных целей.

Итак, гигантский фаллос невинно лежал на столе в кабинете начальника отделения, я с гордым видом грациозно стояла в наручниках, остальные пребывали в шоке. Короче, немая сцена. Очень напряженная.

И вот в такой ответственный момент в свой кабинет вдруг вошел начальник. Вошел (почему?то) решительно и, увидев мой член, так же решительно попытался выйти, но вовремя одумался. Видимо вспомнил, что не пристало старой гвардии трусить в присутствии дамы, то есть меня — пусть я и с членом, а это, согласитесь, загадка. Крадучись приближаясь к своему столу и стыдливо отводя глаза от моего фаллоса, начальник грозно спросил: