Людмила Милевская - А я люблю военных…

Я достала из машины пачку и самолично закурила для него сигарету. Он несколько раз жадно затянулся, оглянулся воровато, не видит ли кто, и с благодарностью сказал:

— Спасибо, — и ту же продолжил: — Нашли Ваську эти фраера и страшно пытали. Уж что им от него нужно было, не знаю, но догадываюсь теперь — то же, что и от меня.

— А что им нужно от тебя?

Лавр продолжил, словно и не слышал вопроса:

— Как узнал, что пытали Ваську, сразу дернул в Змеевку свою родную, к сестрице троюродной, и там залег. Но и там меня нашли, уж как, не знаю. Может у них там в доме телевизионные камеры были или что другое, только портреты наши они срисовали. Это точно. Иначе как нашли?

Дальнейшее я уже знала, а потому сказала:

— Ты через подвал ушел, в котором ход прорыл, и под братца парализованного закосил. О братце от сестрицы узнал.

— Да, узнал, ушел и закосил на свою голову. И фраера меня здесь не беспокоят, но и сам сижу в ловушке и как выбраться голову ломаю…

Было очевидно, что Лавр этот и в самом деле настрадался, о чем не дурак поговорить, но у меня на пустые разговоры времени не было, потому прямо и спросила:

— Так что эти фраера с автоматами от тебя хотели? Говори, не юли, если на помощь мою рассчитываешь.

Лавр оживился.

— Рассчитываю, очень рассчитываю, — подтвердил он. — А хотели от меня дискету какую-то, я тогда и не знал, что это. Кричали, отдай и проваливай на все четыре стороны.

— И ты отдал?

— Ага, нашла дурака. Во-первых, я сказал уже тебе, что весь мадеполам на хате сгрузил и переоделся, а во-вторых, верить этим фраерам, — о себе не заботиться. Так они меня живым и отпустили бы…

— Да что же это за дискета такая, из-за которой тебя гоняют, как таракана по коридору? — удивилась я.

Лавр руками развел:

— Сам не знаю. До того и слова такого не слыхивал “дискета”, а потом, когда фраера эти позорные закричали, чтобы отдал дискету с надписью, где слова из песни, то сразу понял о чем речь. О той штуковине в коробочке, что была в кармане у трупа в офисе. А дискету эту, блин, у бабы в своей куртке оставил, когда модапалам ей сваливал.

Я испугалась:

— Так ты что, потерял дискету?

— Обижаешь. Нашел эту дискету, так и лежала в куртке она. Нашел и подумал: припру фраеров, пусть деньги платят за нее. Прикинь, какие деньги они на наши поиски, на бойцов-автоматчиков и все такое прочее запалили. Не бедные, видать, фраера и дискетка им, видать, позарез. Решил: в крайнем случае жизнь свою на эту дискету обменяю.

Я тут же предположила, что теперь он будет просить меня вести переговоры по продаже дискеты, сам-то к постели парализованного прикован да и не рискнет из-под охраны выходить.

Сначала я струхнула. “Ха, — подумала я, — не стану вести переговоры. Из одного дерьма еще не выбралась, а он уже тащит во второе.”

Но тут меня осенило: а зачем переговоры с кем-то вести? Скажу ему, что веду, а сама дискету у него выдурю и посмотрю что на ней, раз такой сыр-бор разгорелся. Бесплатно он вряд ли дискету отдаст, но и много не запросит. Особенно, если будет думать, что, продавая дискету, покупает свободу.

Пока я на мысли свои отвлеклась, Лавр замолчал, закручинился, о чем-то тоже призадумался.

— Так где же дискета? — спросила я.

Лавр вздрогнул, горестно вздохнул и ответил:

— А нет ее.

Я разволновалась:

— Как — нет? Где же она?

— Не знаю, — Лавр беспомощно руками развел. — В шкаф ее сунул, уже когда поселился у братана, у Федота. Думал, устаканится все, а потом начну способ искать как без риска связаться с фраерами. Только недавно дискета пропала. Исчезла из шкафа.

— Как это пропала? Как исчезла?

— А вот так! — зло выкрикнул Лавр. — Пропала. Одеяло Любкино в шкаф прибыло, фуфайка ментовская тоже появилась, а дискета пропала.

Ох, как я рассердилась!

Что же этот болван уже не мог дискету так схоронить, чтобы ее не нашли?

Ха! В шкаф сунул! Еще бы на порог положил. Видит же сам, что не дом, а двор проходной, и всяк в этот шкаф залезть норовит.

— Да почему же ты ее в более надежное место не определил? — возмутилась я.

— Да нет там надежного места, везде бабы нос суют. Ты была в этой квартире?

В квартире парализованного я не была, а потому промолчала. Зато взорвался Лавр.

— Там, кроме кровати, стол, стул, да шкаф и больше нет ни шиша. Куда, по-твоему, я должен был спрятать дискету?

Для дискеты места я не нашла, а потому сразу повела расследование:

— Да кто к тебе вообще заходил в тот период, когда пропажа произошла? Напрягись, вспомни, ведь не иголка дискета.