Людмила Милевская - А я люблю военных…

— А чего это офис? — заинтересовалась я. — Что за фирма у них?

— Ну-у, — задумчиво протянул Лавр, — что за фирма не знаю, но на воротах табличка “Всероссийская ассоциация граждан”.

— ВАГ! — вскрикнула я.

Я вскрикнула “ВАГ”, а Сергей и Харакири вздрогнули и с укором уставились на меня, мол что об этом на всю улицу.

Передать не могу, как я была изумлена.

“Вот это, как принято теперь говорить, попала. Пальцем в небо! ВАГ, БАГ, звучит очень похоже. Не удивлюсь, если и деятельность этой организации я предугадала. Мы же, писатели, провидцы, я — особенно. Одна только история моего Сумитомо чего стоит! Как я полковника с ее помощью раскусила!”

Теперь уже не было у меня никакого желания расставаться с Лавром. Напротив, слушала его с неослабевающим интересом.

— Ну, мы с Васькой взяли в компанию Рябого, — продолжил Лавр. — Рябой мужик крутой, волыну с собой носит. Псов мы, которые двор охраняют, прикормили, а в ночь пригожую и притравили. Ну и вошли.

— Там что же, и охраны не было? — удивилась я.

Лавр посмотрел на меня с большим скептицизмом и спросил:

— А для чего им охрана, когда в доме полный голяк? Офис нищий, как республика Куба. Взяли мы компьютер, ящик прихватили какой-то и дергать…

Я рассердилась:

— Подожди, как это — дергать? Ты же про мужика какого-то говорил и девку его, мол убили вы их, точнее Рябой их шлепнул.

— Врал.

— Как — врал, — растерялась я. — Зачем? Что же выходит, сам на дружка своего наговорил?

— Да, так выходит, — подтвердил Лавр, — потому что зашуган и не знал кто вы. Не рассчитывал, что в полную нашу непричастность поверите, вот на дружка стрелки и перевел. Ему все равно, он кони двинул.

Я окончательно зашла в тупик:

— Только что говорил, что вы с компьютером и ящиком благополучно из офиса отбыли.

Лавр рассердился:

— В том-то и дело, что нет. Ты же сказать, блин, не даешь! Слушай дальше. Сейфы там были закрыты, открывать их мы не решились, много времени заберет.

Короче, что плохо лежало прихватили и уже из офиса лыжи навострили, вдруг Васька у выхода дверь туалета толкнул — там табличка была — толкнул дверь, да как завопит. Кровищу увидел, развернулся и бежать. Он к такому непривычный. Он вообще, даже и не фраер, мужик он. А как Васька убег, мы с Рябым уже вдвоем офис на уши поставили.

Снова я плохо начала понимать:

— Да зачем же вы офис на уши начали ставить, если уходить собирались и даже Васька ваш убежал?

Лавр усмехнулся:

— Так обстоятельства изменились. В туалете два трупа нашли: мужик в костюме и девица.

— Легкого поведения, — вставила я деталь из прошлого рассказа.

— Не-е, училка скорей. Белая кофточка, серая юбка. У мужика полный карман ключей. Ну, мы ими все сейфы и открыли.

— И что?

— Пусто. Бумажками какими-то набиты. Всех и делов-то, что лопатник у фраера того поднял. Денег в нем, — кот наплакал, только коробочка, а в ней фигня какая-то. Я на всякий случай в карман ее положил.

Все таинственное с детства меня манило, потому не могла не спросить:

— А что за фигня?

Лавр пожал плечами:

— Даже не знаю как объяснить, на ней еще слова из песни написаны, ну старой такой веселой песни, телки и теперь ее поют, по радио слышал да видел по телеку. Хорошая песня, — он махнул рукой, — забыл, короче.

— Ладно, фиг с ней, с песней, что дальше с вами было?

— Ну, мы с Рябым пару телефонов еще прихватили, сложили в мешок и вынесли на другую сторону двора. Я машину уже поймал, мужика уговорил отвезти меня в город, а тут Рябого жадность одолела, задумал вернуться. Часы с убитого снять забыл. Говорит: “Не было еще такого, чтобы я рыжье ментам оставил, все равно ведь с трупа помоют.” Ну пошел он и, как накаркал, — вот они менты. Рябой стрелять начал. Они в него. Я не стал дожидаться и водиле ехать велел. Он затрясся весь и так дал по газам, что мигом домчал в Сокольники. Там я весь мадеполам и сгрузил. Схоронил на хате у бабы своей одной, куртку тоже оставил там, другой прикид накинул и подальше дернул.

— А Рябой что же, не обиделся, что ты его бросил? — поинтересовалась я.

— С того света об обидах не сообщают, — спокойно ответил Лавр. — Пристрелили его менты. Я точно потом узнал.

— А Васька твой жив? — спросила я.

— Если бы, — нахмурился Лавр. — Он после того как сбежал, там же, ну не у себя в доме, а по соседству с тем особняком и залег. Только нашли его.

— И тоже?

Лавр не ответил, вздохнул и пожаловался:

— Курить хочу, а парализованным этого нельзя…