Валерий Осинский. - Предатель.

С первых минут Андрею было легко и просто с Малышкиными.

– Ты еще наших красот не видел! – ворковала Татьяна Васильевна на переднем сиденье, и с удовольствием вертела головой по сторонам. – Тут самые, что ни на есть знаменитые места! В селе Зачатьевское, – вон видишь, над парком золотенький купол Зачатьевской церкви – дом построил сам Александр Васильчиков, любовник Екатерины второй. Это была его усадьба. Он вырыл пруды. Насадил парк. А один из Васильчиковых был женат на сестре Петра Петровича Ланского, мужа Натальи Николаевны, вдовы Пушкина. Она часто с детьми гостила в Лопасне. Так раньше назывался наш город. Тут есть памятник на могилах потомков Пушкина. Сюда с детьми брата переехала его старшая дочь Мария Александровна Гартунг. Толстой с нее списывал Анну Каренину. А внук Пушкина Гриша нашел здесь на чердаке двадцать две тетради с рукописями деда к истории Петра первого. Про Мелихово и говорить нечего! Кто только тут не гостил!

– Вы интересуетесь литературой? – спросил Андрей.

– Татьяна Васильевна до знакомства со мной считала союз писателей чем-то наподобии общества «Знание»! – сказал Валерьян.

– И считаю!

– …Но наизусть знает всего «Евгения Онегина».

Малышкина было процитировала несколько строф, прервалась и проговорила:

– Если б ты знал, Андрей, какая здесь раньше была помойка, а не город! Ужас!

И она говорила о былом легко и просто. Посмеивалась над голодным послевоенным детством, подшучивала над весельчаком и пьяницей отцом, грустила над умершими знакомыми и друзьями своими и покойного мужа, с которым прожила сорок лет. И о чем бы Малышкина ни говорила, все у нее получалось весело и интересно. Беспутных она жалела, над жадными подтрунивала. Объясняла, проезжая мимо домов, кто в них из приметных людей живет; как и что тут было прежде. Бегло, на ходу.

Через полчаса Андрею казалось, что он знаком с Татьяной Васильевной всю жизнь. Двадцатикилометровое путешествие до монастыря со стоянием в длинной очереди на железнодорожном переезде промелькнуло мигом. И когда из-за лесочка и на пригорке зазолотились купола монастырских храмов, Андрей и Малышкина были друзьями.

– Это отмоленное место! – сказала Татьяна Васильевна, кряхтя и охая, выбравшись из машины. – Не ваш новострой Христа Спасителя, – с неприязнью нажала она на «ваш». – Наш в тысяча пятьсот пятнадцатом году основан. Здесь проходимцам делать нечего!

Древняя святыня была ухожена. Величественная колокольня и огромные кованые ворота. Весело сверкающие золотом купола храмов и – чистотой и опрятностью свежеокрашенные постройки и аллея к ним.

Валерьян троекратно перекрестился. Дождался, пока женщины повяжут платки, взял Татьяну Васильевну под руку и повел во двор.

– Видел бы ты, Дрюня, – так шутливо стала называть Андрея Малышкина, – что тут было, когда я была как Женя! Из настоятельного корпуса сделали сельхозтехникум, – показала она на желтый с белым двухэтажный дом. – В корпусе для монахов – студенческое общежитие. Вон там был склад, а там – гаражи. В Никольской церкви открыли клуб. В Успенской – спортзал. А во Всех Святых – столовую. Все купола сломали. Все травой поросло. А стены не тронули. С Москвой рядом, да в сторонке от больших дорог. Это, наверное, и спасло. Щас глянь, какая красота!

Татьяна Васильевна благодушно огляделась. В косынке, с седыми кудрями она походила на добрую бабушку из сказки.

Для посетителей была открыта Знаменская церковь. Пошли туда.

В церкви было прохладно. Приятно пахло воском. У сени над мощами с изображением на раке вверху преподобного Давида выстроилась короткая очередь.

– Сейчас подойдите к мощам, – зашептала близнецам Малышкина, – поблагодарите за все и попросите, что хотите. Только так просите. Перекреститесь троекратно и поклонитесь. Поцелуйте мощи. Где все целуют! Не бойтесь, в церкви никакая зараза не пристанет! И опять перекреститесь. А что попросили – никому не говорите.

– Откуда вы все знаете? – прошептал Андрей.

– Мать учила. А ее учила ее мать, моя бабка.

Пока ждали своей очереди у раки, Наташа прошептала Андрею:

– Мама почти каждый день здесь просила за Валеру. Наш родственник ее возил…

Валерьян поцеловал тещу и жену. Улыбнулся брату. Глаза его повлажнели.

Решили ждать службу. Пошли к круглому бассейну со стаей карпов в прозрачной воде. Братья присели на скамейке у деревянных мостков. Женщины пошли смотреть рыб.

Из клумбы в пыли за людьми настороженно наблюдал павлин с маленькой головкой и облезлым перламутровым хвостом. Второй павлин взгромоздился на каменную ограду у садика, готовый удрать при малейшей опасности.