Анна Ольховская - Первый раз

Между прочим, невольно отметила Саша, с любопытством наблюдая богатую палитру чувств, поочередно сменяющих друг друга на лице эскулапа, в этом заведении служат одни мужики. Даже младший медицинский персонал, даже уборщики. Ну ни одной дамы. Во всяком случае, Саша их не видела. Куда же все-таки ее занесло?

Озабоченность, тревога, недоумение, досада прекратили наконец толкаться на физиономии врача, уступив место возмущению. Которое и не замедлило выплеснуться фонтаном слов.

– Не надо орать! – в свою очередь, вызверилась Саша и обалдела от удивления. И даже как-то раздвоилась. Одна Саша продолжала ошарашенно таращиться на другую Сашу, на АНГЛИЙСКОМ языке учинившую разнос врачу: – Я вас звала, но никто не появился! А мне необходимо встать! Срочно! Немедленно!

– Но зачем? – Вот доктор, похоже, совсем не удивился тому, что пациентка общается с ним на одном языке. Впрочем, он мог и не знать, кто такая Саша и откуда она взялась.

– Идиотский вопрос! В туалет хочу, ясно?!

– Вам рано вставать, мистер МакКормик велел соблюдать постельный режим еще хотя бы пару дней, для закрепления результата.

– Кому велел?

– Мне.

– Вот вы и соблюдайте постельный режим, как велел МакДональд…

– МакКормик! – Врач растерянно наблюдал за тем, как Саша отдирает присоски аппаратуры.

– Неважно, – отмахнулась Саша и, покончив с присосками, задумчиво посмотрела на капельницу, судорожно вцепившуюся иголкой в ее левую руку. – Я же все равно встану, так что, если вам и вашему МакТормозу, по непонятной мне причине, дорого мое здоровье, помогите избавиться от этой гадости!

– Да именно благодаря этой, как вы изволили выразиться, гадости, вы сейчас… – запальчиво возмутился было врач, но вдруг резко замолчал, поджал губы и пробормотал: – Впрочем, как вам будет угодно.

И он осторожно освободил Сашину руку от стального жала, аккуратно заклеив место прокола пластырем.

– Но я немедленно доложу мистеру МакКормику о вашем поведении! – сухо сообщил он Саше пугающую новость и стремительно вышел из комнаты.

– Как вам будет угодно, – передразнила его вздорная пациентка и, сопя, предприняла попытку сесть.

Получилось! И никакой слабости в теле, никакого головокружения. Так, а если встать?

Саша осторожно спустила ноги с кровати и только сейчас обнаружила, что на ней надета больничная сорочка с завязочками на спине. И больше ничего! Щеки ее запылали от совершенно неуместного чувства стыда. Саша даже рассердилась на свои щеки – было бы с чего! Ей же не пятнадцать лет, чтобы стесняться своей обнаженности перед врачами. И санитарами. И медбратьями. И… Щеки победили, уверенно приобретя вид и цвет спелых помидоров.

Сделав пару шагов, Саша все же ухватилась за спинку кровати – ее слегка штормило. Надо все же приучать тело к вертикальному положению постепенно, а то и вестибулярный аппарат, и мозг явно привыкли к удобной и надежной горизонтали. Оба барахлили. А может, они развлекались от безделья? Хм, ничего себе шуточки у мозга – раз, и вытряс на Сашу мешок с английским языком! Интересно, а что еще у него в запасе – суахили?

Логично предположив, что если одна из двух дверей, угрюмо смотревших на Сашу, ведет в коридор, то вторая должна таить за своей пластиковой спиной чудеса цивилизации – сантехнику, Саша осторожно понесла себя туда.

Ура, это действительно оказался санузел, такой миленький, кафельно-фаянсовый! И даже зеркало имелось, в которое Саша заглянула с некоторой опаской – мало ли что она увидит? А под рукой у нее нет ни валерьянки, ни корвалола.

Ну что ж, могло быть и хуже. Ага, а почему же тогда она ойкнула и зажмурилась? Саша приоткрыла один глаз и снова посмотрела на чучело, кривлявшееся в зеркале. Если бы все пятна, покрывавшие это существо, были черного цвета, тогда можно было бы предположить, что оно имеет какое-то отношение к далматинским догам. Но пятна переливались всеми оттенками болотных цветов – от зеленого до желтого.

Глаз вскоре запротестовал – почему это он должен отдуваться за двоих, глядя на все это безобразие? Пусть и тот сачок полюбуется!

Сачок – второй глаз – открылся и полюбовался. И внес конструктивное предложение: а может, после душа все будет не так уж плохо?

Предложение было с восторгом принято. Еще больший восторг вызвало у Саши наличие в санузле шампуня, геля для душа, зубной пасты и щетки, фена, набора расчесок и апофеоза блаженства – пушистых махровых полотенец и халата. В кармане халата Саша нащупала какой-то маленький картонный прямоугольник. Это оказалась открыточка с забавным медвежонком и надписью: «Don’t worry, be happy!». Саша грустно улыбнулась. Легко сказать – не беспокойся и будь счастлива! А вот как это сделать? Как не сходить с ума от беспокойства за детей? Как можно быть счастливой, зная, что дочь и сын считают ее погибшей? Но веселый медвежонок смотрел так ласково и приветливо, что хотелось верить – все будет хорошо. И Саша полезла в душ…