Анна Ольховская: Царство черной обезьяны

И у малышки с момента рождения появился надежный и верный друг. Пес не отходил от Ники ни на шаг, спал возле ее кроватки, сопровождал на прогулках коляску. Девочка и ходить-то училась, держась за шерсть гиганта. Связь между ребенком и зверем была такая же необъяснимая, как и другие способности Ники. Малышка могла управлять псом на расстоянии, внушая ему свои мысли. А Май чувствовал беду, надвигающуюся на любимого человечка, заранее.

И тогда, накануне нашего отлета во Францию, пес словно сошел с ума. Мы его с собой не брали, поскольку первые дни собирались жить не на вилле, а в отеле, где проживание с животными запрещено. Собакевича должны были привезти чуть позже Левандовские.

Поэтому неадекватное поведение Мая мы приняли за нежелание оставаться без нас. А это было нежелание отпускать нас. Даже не столько нас, сколько Нику. Пес впервые в жизни угрожающе рычал на всех, загораживая девочку. А когда мы все-таки сели в машину и уехали, вслед нам долго звучал тоскливый собачий вой. Словно по покойнику.

Левандовские, у которых остался пес, рассказали нам потом, что с того дня, как мы попали в лапы колдуна, Май окончательно обезумел. Он ничего не ел, только пил воду, с ненавистью смотрел на всех, даже на Кузнечика, стал агрессивен. Сергею Львовичу вместе с Артуром пришлось соорудить вольер на даче и перевезти туда волкодава.

Откуда пес в итоге и сбежал. Он вырыл подкоп под сеткой, дождался, пока откроются ворота, и – пропал.

И его нет до сих пор. Сергей Львович, чувствуя себя виноватым, задействовал все свои связи, пытаясь разыскать Мая, но увы… Хотя казалось бы – не болонка пропала и не карликовый пинчер, самую большую собаку в мире, принадлежащую к занесенной в Книгу рекордов Гиннесса породе, не заметить невозможно.

И в первые дни после побега пса замечали. Гигантского лохматого зверюгу, куда-то целеустремленно бегущего вдоль дороги, замечали проезжающие автомобилисты. Мая видели на трассе, ведущей к Москве, затем – в районе Кольцевой, а потом следы пса терялись. Где он, что с ним – не знаю. Но… Если бы он был жив, то пришел бы.

Я пыталась узнать у Ники, чувствует ли она Мая, но малышка говорить об этом отказывается. Она отводит в сторону мгновенно наливающиеся слезами глаза и начинает шмыгать носом.

А еще малышка часто рисует своего лохматого друга. Май и Ника вместе – вариации на эту тему.

Мы все скучаем по собакевичу. Очень. Даже Катерина, постоянно ворчавшая по поводу клочьев шерсти в квартире.

Сейчас шерсти нет. И следов больших грязных лап на полу нет. И плюшки доедать некому…

На сегодня было назначено рандеву с моим лечащим врачом. Не сказала бы, что посещение медицинских учреждений является моим любимым времяпровождением, я пока не достигла того возраста, когда сдача анализов превращается в привычный ритуал. Просто наши каникулы в Сан-Тропе оставили неизгладимый след не только в моей душе, но и на моем теле.

Потому что уродливый шрам, оставшийся после ранения в грудь, загладить довольно проблематично. Лешка постоянно работает над этим, но у него слишком чуткие руки и нежные губы. Тут, похоже, поможет только утюг. С отпаривателем.

Но сегодняшнее свидание с врачом вызвано вовсе не попыткой вернуть моей коже былую гладкость, для этих целей существуют пластические хирурги. Просто слишком уж вдумчиво и старательно поработал надо мной приснопамятный Паскаль Дюбуа. Само по себе ранение оказалось почти смертельным, но ведь были еще и переломы ребер, и внутренние повреждения, и сотрясение мозга. Конечно, лечили меня во Франции очень старательно (еще бы, за такие деньги-то!) и очень долго (про деньги помните?). Потом Лешка, сговорившись с Хали Салимом, мужем моей лучшей подруги Таньского, отправил нас с Никой в один из лучших пансионов Швейцарии, как раз на период своего первого гастрольного тура.

Хрустальный, звенящий от прозрачности горный воздух, веселый щебет дочери, великолепная кухня, тишина и покой – все это окончательно выгнало из меня последние следы болезни.

Так мне казалось. Ведь чувствовала я себя прекрасно, у меня ничего не болело, только иногда, чаще всего накануне перемены погоды, ныл и гундел шрам на груди. Но я на нытика внимания не обращала, наслаждаясь жизнью.

Да, понимаю, звучит немного пафосно, но надо, наверное, побывать за гранью реальности, вдоволь надышаться черным мраком зла, чтобы научиться ценить каждое мгновение.