Анна Ольховская - Царство черной обезьяны

Впрочем, что касается спецслужб, во всяком случае российских, здесь мы могли не волноваться, ведь у нас был деда Сережа. Он же – генерал ФСБ Сергей Львович Левандовский, отец Лешкиного друга Артура. Они с Ириной Ильиничной, мамой Артура, стали для нашей дочки настоящими дедушкой и бабушкой, ведь с родными малышка встретиться не успела.

Зато деда Сережа и баба Ира просто утопили девочку в любви и заботе, и я не позавидую тому, кто посмеет обидеть их младшую внучку!

Старшей внучкой была Инга, дочь Артура и Алины, в детстве именуемая Кузнечиком. Сейчас эта тринадцатилетняя барышня на сие прозвище не отзывается, но более нежную и любящую сестричку надо еще поискать. И то, что Ника и Инга не являются родными по крови, никакого значения не имеет.

В общем, после возвращения Лешки из небытия мне казалось, что теперь-то, наконец, в нашей жизни все успокоится, ведь куда уж хуже? Что может быть страшнее пережитого?

Может, как оказалось. Необычные способности Ники не остались незамеченными. И привлекли они внимание того, кого я не могла представить в самом бредовом кошмаре.

Силой нашей дочери захотел завладеть бокор. Вот-вот, я тоже понятия не имела, кто это, пока не столкнулась с ним воочию.

Вуду. Согласитесь, разве можно представить, что эта религия, ставшая постоянным поставщиком сюжетов для голливудских триллеров, способна появиться в вашей реальности? Колдуны, зомби, восковые куколки, кровавые ритуалы – где мы и где все это?

А я скажу вам где. На Лазурном побережье Франции, в цивилизованном и гламурном Сан-Тропе, где Лешка решил купить виллу.

Именно там Паскаль Дюбуа, колдун из Гвинеи, последователь черной, кровавой стороны вуду, именуемый бокором, пытался забрать нашу дочь, чтобы сделать из нее свою помощницу и преемницу. И вот тогда-то я и узнала, что такое настоящая жуть.

Вы можете себя представить отдельно от тела? Причем видеть свое тело со стороны не лежащим, скажем, в больнице и не спящим, а вполне дееспособным. Оно ходит, говорит, дышит, а еще – выполняет ВСЕ приказы хозяина. Бокора.

Бред? Так не бывает? Я тоже так думала, пока не оказалась в корявой, сделанной вручную, магической бутылке, как тот джинн – в лампе. А в стоявшем рядом сосуде маялась в заточении душа моего мужа.

Ему пришлось гораздо хуже – в его тело бокор вселил часть себя, превратив Алексея Майорова в свое подобие.

Но мы все-таки смогли вырвать нашу дочь из лап колдуна, хотя произошло это в последний момент, когда бокор уже начал ритуал посвящения.

А потом справились и с самим колдуном, хотя это казалось почти невыполнимым. Если честно, я до сих пор не верю, что у нас получилось, слишком уж силен был Паскаль Дюбуа, бокор из Гвинеи. И если бы не помощь унганов – жрецов светлого вуду и мамбо – светлой жрицы, а также нашего приятеля, полевого агента ЦРУ Винсента Морено с напарниками, шансов у нас не было бы.

Ведь даже тогда, когда Морено с бойцами повязал бокора и его зомби, Дюбуа не сдался и хотел полностью перейти в тело моего мужа. Унганы и мамбо, как ни старались, помешать ему не могли. Пистолет Морено, приставленный к виску колдуна, тоже.

И вот тогда на помощь пришла Ника. У меня до сих пор мороз по коже, когда я вспоминаю эту картину: крохотная девчушка двух с половиной лет от роду, вытянувшись в струнку, стоит на алтаре, где корчится в судорогах тело ее отца. Вокруг девочки, постепенно разгораясь все сильнее, возникает сияние. Лицо Ники, ставшее вдруг взрослым и каким-то чужим. И перекошенная злобой физиономия колдуна, выхватывающего у остолбеневшего от шока Морено пистолет.

Он хотел убить мою дочь, этот подонок! Но у него ничего не вышло, я успела заслонить Нику собой. Получила, правда, пулю в грудь, но ничего, выжила.

А вот колдун – нет. Морено очень-очень разозлился на неспортивное поведение своего подопечного и свернул ненароком поганцу шею. Но до этого Ника успела выгнать из отца всю грязь, оставленную в нем бокором, и вернуть ее, грязь, первоисточнику. Так что переселиться Паскаль Дюбуа никуда не успел.

Честно скажу, я не люблю вспоминать об этом. И не столько из-за пережитого кошмара, сколько из-за дочери. Слишком уж чужой и непонятной была тогда моя роднуля. Я вижу наполненные каким-то мистическим почтением глаза унганов и мамбо, вконец обалдевшие лица Морено и его напарников. И – слепящий ореол вокруг дочери.

Нет, все, хватит. Что было, то было. И больше не вернется. Разве только в ночных кошмарах.

Я выкарабкалась, пусть и с трудом. Лешка снова прежний, вот только седины, которую приходится закрашивать любимцу публики, прибавилось. Виллу, на которой все происходило, он продал сразу же, да и вообще я как-то разлюбила с тех пор Лазурный Берег.