Анна Ольховская: Ухожу в монастырь!

Перед которым ты смело можешь открыть душу, не опасаясь, что туда смачно плюнут.

Задушевный.

И мне очень повезло в этом плане. У меня были две такие подружки. Практически сестры, пусть не по крови, но по жизни.

И именно к Сашке я рванула когда-то, без денег, в чем была, захватив с собой лишь паспорт. Беременная Никой, задыхаясь от слез и обиды.

Почему не к Таньскому? А просто Таньский на тот момент жила в Швейцарии, а Сашка – еще в Минске, она только готовилась к переезду в Германию.

А потом я жила у подруги на ее вилле в Германии почти год, там и Ника родилась.

И у нас не было секретов друг от друга, мы все делили пополам.

Ведь горе, разделенное надвое, – половина горя. А радость, разделенная с другом, – двойная радость.

Так что реакция Сашенции на мое свинское поведение мне в общем-то понятна. Вот только что-то эта обида затянулась, Сашуля никогда не была злопамятной, она вспыльчива, но быстро успокаивается. Вся в меня.

А тут – месяц уже прошел, и никаких изменений в сторону потепления. Все тот же мороз и вежливая дистанцированность. А вдруг… вдруг это рецидив эмоционального онемения, которое было у Сашки в результате опытов по превращению ее в послушную боевую машину? Да, там, в Чехии, Винсент приволок спасенную женщину в тайную тюрьму ЦРУ, где зомбировали пленных арабских террористов, заставляя их действовать по приказу. И Стивен МакКормик, тамошний эскулап, решил и из случайно попавшей в его лапы женщины сделать биоробота. И у него почти получилось. Но Сашка все же смогла стать прежней, искренней, преданной и любящей, правда, кое-какие способности у нее остались. Она, к примеру, обладает уникальным слухом и способна услышать шепот на третьем этаже, находясь при этом на первом.

Но холодной и бездушной машиной Саша больше не была. И вдруг – такое!

Я пыталась связаться с Викой или Славой, но тут вообще без вариантов. То, что они сменили номера телефонов, меня не остановило. Пара дней – и номера оказались в моем мобильном.

Но эти зас… эти бессовестные детишки не желали со мной разговаривать! Нет, прямо об этом мне никто не сказал, они просто не брали трубку. Видели на дисплее мой номер и игнорировали.

Я пробовала дозвониться с других телефонов, и сначала получилось – Славка ответил. Но, услышав мой возмущенный вопль и обещание надрать одному обнаглевшему пацанчику задницу, тут же изобразил плохую слышимость и отсоединился.

А потом уже вредные детишки начали игнорировать все звонки с российских номеров.

Но семейство Демидовых, похоже, за годы разлуки подзабыло, что я собой представляю. И что африканский носорог по сравнению со мной – жалкий дилетант по части достижения целей.

Потому как мощная серая торпеда просто и незатейливо ломит сквозь заросли, превращая препятствия в кучу мусора, а я еще и опыт Игнация Лойолы присоединяю. Ну, того, кто оправдывал средства целью.

Очень коварный был товарищ. Иезуитски коварный.

Прямо как я.

Общаться они не хотят! Обиделись!

Да если бы просто обиделись, давно бы уже помирились. Но там все плохо, я чувствую это. И Сашка просто не хочет больше делиться со мной своей болью, посчитав, что я ее забыла.

И стала чужой.

Так что семейка Демидовых сама виновата в появления чудовищного по красоте и обаянию гибрида носорога и Игнация Лойолы.

Гнусно использующего для осуществления своих коварных замыслов дружеское расположение генерала ФСБ, агента ЦРУ и акулы гостиничного бизнеса.

Правда, генерал, агент (особенно агент) и акула тоже очень переживали из-за нашего с Сашкой разрыва, поэтому с радостью согласились помочь.

Само собой, Лешка тоже участвовал в подготовке и претворении коварного замысла в жизнь, он все что угодно готов был сделать, лишь бы вернуть наши прежние отношения…

В общем, у Демидовых не было шансов. Ни одного.

И завтра они все вместе, все трое, прилетают в Москву, чтобы разобраться с непонятками в работе российского филиала их фирмы.

Причем нашими стараниями была создана такая ситуация, что необходимо было присутствие главы фирмы (Сашки), коммерческого директора (Славки) и юриста (Вики).

Всей верхушки, в общем.

Нет, проблема, ради которой семейство в полном составе завтра снимется с места и ровным клином полетит в сторону Москвы, на самом деле проблемой и не была – не хватало еще всерьез гадить бизнесу Сашки, – но выглядела именно так.

Чему в немалой степени поспособствовал субъективный фактор в лице главы представительства фирмы Демидовых в Москве. Лицо было трусливым, блеклым и серым. Оно, вернее, он, герр Клаус фон Штраух, два года назад сменил на этом посту Дитриха Кнапке, за какие-то проступки севшего, как нам стало известно, в тюрьму фатерланда.