Наталья Александрова - Клиент Пуаро

Неожиданно раздался оглушительный гром.

Леня замер на месте, на лбу у него выступили капли холодного пота.

Что это случилось? Кто-то вломился в квартиру и собирается предъявить свои права на пропавшую картину?

Гром повторился, и Леня понял, что это всего лишь пробили огромные напольные часы с месячным заводом…

Маркиз тихо засмеялся над собственным испугом и подумал о капризах судьбы: хозяйка уже умерла и даже похоронена, а заведенные ею часы все еще бьют, отсчитывая время…

Леня еще раз огляделся. Одну сторону комнаты занимала мебельная стенка – шкаф, сервант, секретер. Такие полированные стенки были модны лет сорок назад, надо полагать, тогда она и была куплена. Другую сторону занимал массивный комод, а на нем – старинные бронзовые часы, которые в отличие от напольных не ходили. Над часами весели картины – пейзажи и небольшие натюрморты. Дальше была дверь, вдоль следующей стены стоял большой продавленный диван, покрытый выцветшим покрывалом, рядом – столик, на нем – старомодный телефонный аппарат. Маркиз подошел поближе и сел на диван, ближе к столику. Сразу стало ясно, что это было любимое место хозяйки – старые диванные пружины отозвались глухо и печально. Столик рядом, только руку протяни, на него можно поставить чашку чаю, очки положить, лекарство… Телефон опять же рядом, вставать не нужно… Именно с этого места удобнее всего было смотреть телевизор. Он стоял как раз напротив – хороший, с большим экраном, фирмы «Сони», довольно новый.

Так-так. Леня поудобнее откинулся на диване. Значит, старуха проводила тут много времени, сидела себе, чаек попивала, сериалы посматривала, по телефону с приятельницами разговаривала, над родственниками посмеивалась… Очень удобно – все под рукой, все перед глазами…

Маркиз еще раз очень внимательно посмотрел на противоположную стену комнаты. Там, как и везде, висели картины – темноволосая женская головка, освещенная солнцем, называется небось «Южный полдень»… Гавань в Сорренто… Кто же из художников, попадающих в Италию, не рисовал эту живописную гавань…

В свое время, проводя довольно много времени с Валерией Сергеевной – музейной дамой, тогда еще только кандидатом наук, Маркиз многого у нее нахватался. Еще букет роз – о, это уже что-то ближе к импрессионистам, розы яркие, пухлые и нахальные…

А посредине висела икона. Николай Чудотворец. Даже Маркиз сразу же понял, что икона дешевенькая, уж слишком примитивно и грубо был намалеван лик угодника, слишком пустыми глазами смотрел он на Леню…

Маркиз почувствовал покалывание в корнях волос, он боялся обрадоваться раньше времени, но это покалывание говорило ему, что он на верном пути. Он встал и маленькими крадущимися шагами подошел к иконе. Размер вполне подходящий, двадцать на тридцать, примерно, конечно, на глазок. Леня снял перчатки и осторожно прикоснулся к иконе. Ничего не случилось, тогда он снял ее и поднес к настольной лампе, которая стояла на комоде.

Лампа работала, и при свете Маркиз увидел, что икона – вовсе даже не икона. То есть это была обычная дешевенькая бумажная иконка, которые продаются в ларьках при церкви. Кто-то наклеил ее на доску и повесил на стенку. То есть понятно кто – старуха Анна Ермолаевна, хозяйка квартиры. Леня был уверен, что в здравой памяти она ни за что бы этого не сделала, уж слишком дешево выглядела иконка.

Оттягивать дальше было нельзя. Вспомнив о разделочной доске, положенной в сейф банка, Леня вздрогнул. Старуха – та еще бестия. Он глубоко вздохнул и перевернул доску.

Обратная сторона доски была довольно темной – чувствовалось, что на ней оставило свой след беспощадное время. Но сквозь эту тьму явственно проглядывали нежные черты прекрасного девичьего лица.

Леня поднес доску ближе к свету и ахнул.

В ярком свете настольной лампы на него смотрело лицо Мадонны, юной итальянки четырнадцатого века, которая вот уже семьсот лет со спокойной нежностью любовалась на своего младенца, понимая, какие страдания и какое величие выпадут на его долю…

На следующий день Маркиз поднялся очень рано в том своем приподнятом настроении, которое он очень любил. В такие дни ему всегда все удавалось, все происходило по задуманному плану, не встречалось на пути никаких досадных препятствий. В такие дни он с самого начала знал, что выйдет победителем.

Несмотря на то что Леня мало спал прошлой ночью, он был свеж и бодр. Сердце билось ровно, исправно перегоняя кровь по телу, все органы чувств обострились.