Наталья Александрова - Клиент Пуаро

– Ты голоден? – спросила она Маркиза голосом заботливой жены.

– Не то чтобы голоден, но чаю с удовольствием выпью! – объявил Леня и устремился на кухню.

Лола взглянула на часы и покачала головой – четверть двенадцатого, кто в такое время ест? Впрочем, она не собирается указывать Леньке, это его личное дело. Лола нажала кнопочку электрического чайника, выставила на стол сухое печенье и коробку трюфелей. Маркиз глянул на стол и удивленно поднял брови. Под его взглядом Лола полезла в холодильник и достала оттуда солидный шмат ветчины, упаковку нарезанной ломтиками семги и кусок орехового рулета, после чего Леня сам ревизовал холодильник и добавил на стол еще баночку маринованных огурчиков и салями. Пока его боевая подруга заваривала чай, Леня успел отрезать кусок черного хлеба размером с надгробную плиту криминального авторитета и аккуратно уложить на него ветчину, салями и огурцы. Положив в большую кружку три ложки сахару, он размешал, отпил большой глоток и поморщился, после чего добавил еще одну ложку и только после этого откусил полбутерброда. По лицу Маркиза разлилось умиротворение, он подмигнул Лоле и снова отхлебнул из кружки, на которой был изображен черный кот с белыми лапами – судя по внешнему виду, близкий родственник Аскольда. Кот сидел, аккуратно сложив лапы, и внимательно наблюдал за божьей коровкой, ползущей по травинке.

То есть это нарисованный кот сидел спокойно, занимаясь созерцанием, а живой Аскольд в это время, почуяв запах копченой семги, страшно возбудился и встал на задние лапы возле стола, передними пытаясь дотянуться до вожделенной рыбы.

В принципе такое поведение было для Аскольда нехарактерно: он никогда не опускался до вульгарного попрошайничества, и Леня слегка удивился.

– Ты что – не кормила животных? – сурово спросил он Лолу, поскольку в кухню явился заспанный Пу И и с жадностью уставился на ореховый рулет.

– Как это – не кормила? – забеспокоилась Лола. – Ты что говоришь-то? Разумеется, кормила, и плотно, как полагается в девять вечера, у них же режим! Попробовала бы я их не накормить, что бы они со мной сделали, интересно знать! Просто они жуткие обжоры, да ты еще тут не вовремя соблазняешь!

Леня промолчал, но удивленно оглянулся в поисках попугая Перришона, поскольку уже привык видеть всю троицу вместе. Откровенно говоря, так ему было спокойнее, поскольку попугай несомненно был самым хулиганистым из питомцев. Иногда он даже позволял себе такой откровенный акт вандализма, как нагадить на очередной Ленин безумно дорогой пиджак. Леня вспомнил, что, как всегда, бросил одежду в спальне на кровать, за что ему неоднократно попадало от Лолы. Она утверждала, что попугай совершает уголовно наказуемые деяния нарочно, чтобы приучить Маркиза к порядку и аккуратности. Леня страшно забеспокоился.

– Дорогая, а где Перришон? – спросил он, прожевав бутерброд. – Что-то его не видно…

– Ой! – вскрикнула Лола. – Вот его-то я как раз забыла покормить! Боже, бедная птица!

Она сорвалась с места и бросилась в гостиную, обеспокоенный Леня побежал за ней. Лола с душевным трепетом сдернула с клетки платок, попугай тотчас же подпрыгнул в клетке и заорал:

– Кошмар-р! Жр-рать!

– Он прав, – заметил Леня, укоризненно глядя на свою провинившуюся подругу, – как это тебя угораздило забыть про попугая?

– Когда я их кормила, он спал, я не хотела его будить, а потом я зачиталась, – виновато бормотала Лола. – Ты не представляешь, какая интересная книжка! Это Конрад Лоренц, об этике животных…

– Вместо того чтобы книжечки почитывать, лучше бы за животными следила! – запальчиво начал Маркиз.

Злить Лолу не следовало, Леня в принципе это знал, но от расстройства подзабыл.

– Ах вот как? – тихим голосом начала Лола. – Стало быть, я почитываю книжечки, а ты страшно занят, да? Делом ты у нас, оказывается, занимаешься, да?

Леня счел за лучшее промолчать. Он выпустил Перришона из клетки, тот сразу же сел к нему на плечо и заворковал вкрадчиво:

– Пер-ренька хор-роший, Пер-реньке ор-решков…

– Конечно, дорогой, конечно, – растрогался Леня, – сейчас пойдем на кухню, Перренька покушает, все будет хорошо…

– Ой! – пискнула Лола, уже находясь в кухне. – У него же орехи кончились! А я забыла купить!..

– Дур-ра! – заорал попугай так громко, что Леня вздрогнул.

– Перришон!. – начал он строго. – Лола, конечно, виновата. Но ругаться нехорошо. Разве ты когда-нибудь слышал, чтобы я ее обзывал подобными словами?