Люся Лютикова - Детский сад, штаны на лямках

– Вот гад! – выдохнула я, когда Руслан закончил рассказ. – Не смог разобраться с собственной женой, поэтому подставил ни в чем не повинную мать-одиночку! Правильно Юлия его презирала, он и есть типичное унылое чмо!

– Действительно, – поддержала меня Инна Романовна, – неужели ему не было стыдно?

– Если Максим и испытывал угрызения совести, то постарался затолкать их поглубже. Кириллу Пушкареву он объяснил так: Алябьеву все равно посадят, так какая разница – за одно убийство или за два?

– По каким уликам его все-таки нашли? – спросил Никита, безуспешно пытаясь скрыть живейший интерес. Ох, боюсь, Алке следует быть настороже!

Капитан Супроткин улыбнулся:

– Вообще-то это тайна следствия, но вам скажу. Во-первых, экспертиза установила, что невозможно придушить человека в той шубе, которая была одета на Прудниковой, мешает высокий воротник. Следовательно, женщину придушили, когда она была без шубы. А с чего это ей снимать шубу на лестнице? Она сделала это дома. Во-вторых, при Юлии не нашли перчаток. На улице – зима, лютый мороз, она передвигалась через весь город на общественном транспорте и не отморозила руки. Скорей всего, перчатки все-таки были, только перед убийством она сняла их в квартире. Ну, и наконец, самая весомая улика – свидетельские показания. Кирилл Пушкарев обошел все квартиры в доме и нашел-таки мужчину, который вечером поднимался вместе с Юлией на лифте, Юлия вышла на третьем этаже, а мужчина поехал дальше на восьмой. Выходит, Прудникова, живая и невредимая, добралась до своей квартиры, а по версии следователя Унганцева, Елена Алябьева преследовала ее по пятам от соцзащиты и напала, едва юристка вошла в подъезд.

– Молодец, Кирилл Пушкарев! – воскликнула Инна Романовна.

Опять этот Пушкарев тянет на себя одеяло! Я решила привлечь внимание к истинному герою дня:

– Кстати, а почему на меня напал Унганцев?

– Ты угрожала пойти в газеты и на телевидение, – ответил капитан, – тогда о преступлениях, творящихся в городе, стало бы известно по всей стране, начались бы проверки на федеральном уровне. Прокурор не мог этого допустить, и он дал приказ тебя уничтожить.

– Ух ты! – воскликнула я. – Слышали? Прокурор лично приказал меня уничтожить!

Все присутствующие, кроме Руслана, посмотрели на меня со смесью ужаса и благоговения. Вот он, сладкий момент славы!

– Вообще, замечу в скобках, – добавил Руслан, бросая на Никиту выразительный взгляд, – что редко какое убийство обходится без улик. И без раскаяния. После убийства жены у Максима Прудникова действительно прихватило сердце, он перенес микроинфаркт.

– Никакое это не раскаяние, – сказала я, – а страх разоблачения. На нары очень не хочется!

– На нарах он все равно окажется, – уверенно заявил капитан. – Жаль только, что пока не известно, кто застрелил заведующую садом Бизенкову и хирурга Фархадини. Люська, тебе удалось что-нибудь узнать?

Я не имела ни малейшего желания выдавать следственным органам Александра Корягина, поэтому усиленно захлопала глазами:

– Ничегошеньки! Не все же такие гениальные сыщики, как Кирилл Пушкарев!

– Почему-то я тебе не верю, – задумчиво протянул Руслан. – Ты не так проста, как кажешься.

Ура, и на мою улицу пришел праздник! Вот и я дождалась от капитана комплимента, пусть и довольно сомнительного!

Люди, которые знают, как делается колбаса и пишутся законы, никогда не едят колбасу и не пользуются законами.

Максим Прудников не провел за решеткой ни дня. Сначала он восстанавливался в больнице после инфаркта. В течение следующих месяцев, пока шло следствие, по рекомендации врачей он находился на домашнем лечении под подпиской о невыезде. Затем состоялся суд, на котором Прудников заявил, что признательные показания он дал под давлением следователя, и потребовал, чтобы его дело рассматривали присяжные. После трех заседаний присяжные единодушно сошлись во мнении, что вина обвиняемого не доказана, и Прудников был освобожден из-под стражи прямо в зале суда.

Убийства заведующей садом Бизенковой и хирурга Фархадини официально так и не были раскрыты. Чтобы не портить имидж города, дело замяли, в прессу не просочилось ни одного упоминания об этих инцидентах. Всё закончилось тем, что усилили охрану в образовательных и лечебных учреждениях.

Прокурор города, чей внук получил почку Светы Корягиной, был переведен на аналогичную должность в соседнюю область.

Старший лейтенант Унганцев уволился из прокуратуры и перешел на работу в таможню. Дело о нападении на журналистку Лютикову таинственным образом исчезло из полицейского отделения. И вообще, как выяснилось, в это время Виталий Валерьевич находился на вечеринке, чему имеется десяток свидетелей. А шишка у меня на голове образовалась от естественного падения.