Люся Лютикова - Детский сад, штаны на лямках

Они поженились, Анжела сменила фамилию, а заодно и имя, которое казалось ей вульгарным, и стала Юлией Макаровной Прудниковой, дипломированным юристом.

Максим, работавший в соцзащите, похлопотал, чтобы его жене дали место. А Юля мягко, но настойчиво склонила мужа продать дом, родовое гнездо, и купить квартиру в новостройке. Она подстраховалась: в случае развода квартира будет считаться совместно нажитым имуществом, ей положена половина.

И потекли скучные будни. Работа юриста оказалась тошнотворным занятием, днями напролет Юлия консультировала каких-то откровенных неудачников по поводу несправедливого увольнения, размера пособия по беременности и родам, льготам на коммунальные услуги и прочим идиотским вопросам. Ее клиентами были унылые, плохо пахнущие люди, которые даже не догадывались, что грамотного юриста вообще-то следует материально благодарить. Зарплата, кстати, оставляла желать лучшего. О каких больших деньгах говорила тетка Антонина?

А дома ее ждал старый муж, который оказался жутким домоседом и которого было не вытащить ни в кино, ни в ресторан, ни в ночной клуб. Выходные они проводили исключительно перед телевизором.

– Видел бы ты, какие идиоты заводят детей, – как-то поделилась Юля с мужем. – Сами с хлеба на воду перебиваются, живут в бараках, а туда же – плодят нищету, потом ходят пособия у государства клянчат.

– Вот мы с тобой были бы отличными родителями, – отозвался Максим. – Ты не находишь, что нам пора родить ребенка?

Мысль о детях приводила Юлию в ужас. Мать постоянно была на ферме, отец не просыхал, двое младших братьев выросли у нее на руках. Сама еще ребенок, она стирала пеленки, подтирала попы и варила кашу. На всю жизнь нахлебалась этого счастья, хватит!

Чтобы супруг не зудел о потомстве, Юля достала справку, что бесплодна. Максим поверил и на какое-то время оставил ее в покое.

Где Юлия познакомилась с заведующей детским садом Мариной Георгиевной Бизенковой, теперь уже точно не скажешь, наверное, на каком-нибудь официальном мероприятии, устроенном соцзащитой. Да это и не важно, главное, что их встреча стала судьбоносной.

Бизенкова поделилась своей проблемой: надо прищучить одну нахальную родительницу, какие неприятности соцзащита может ей создать? Реально ли отобрать ребенка?

Юлия уже давно поняла: законы написаны так, что отобрать ребенка можно практически у любой матери, было бы желание. Только какая выгода будет лично ей, если чужой спиногрыз окажется в детском доме? Вот если продать спиногрыза за границу…

– Что за ребенок? Сколько лет? Здоровый? – спросила она.

– Девочка, четыре года, абсолютно здоровая, – ответила Бизенкова. – Так ты поможешь? Ее мамаша мне много гадостей сделала. А я уж тебя отблагодарю.

Так Лиза Покровская, чья мать имела неосторожность увести у Бизенковой любовника, оказалась сначала в детском доме, а потом в Америке. Ее удочерила семья мормонов, религиозных фанатиков, о методах воспитания которых ходят леденящие кровь легенды. Это и лишение детей пищи и сна, и чтение Библии сутками напролет, и стояние коленками на сухом горохе, и ледяной душ за малейшее неповиновение, и удары розгами…

Минимум раз в полгода в прессе появляются сообщения о том, что погиб очередной ребенок из России, усыновленный мормонами. Но Прудникову это мало волновало. Гонорар за посреднические услуги, равный стоимости иномарки среднего класса, довольная Юлия положила в банк. А подруга Бизенкова презентовала ей бутылку шампанского.

У Прудниковой открылись глаза. Так вот зачем человеку высшее образование! Чтобы занять какой-нибудь пост и делать свой маленький бизнес! Ни для кого не секрет, что чиновники из администрации города берут «откаты», врачи в больницах – гонорары в конвертах, а что могут дать ей безработные и малоимущие клиенты соцзащиты? Если хорошенько поискать, у них тоже найдется кое-что ценное. Юлия воспрянула духом, теперь у нее появилась цель в жизни.

На Лизе Покровской она обкатала механизм изъятия ребенка из семьи.

Шаг первый: ставим мать на учет в соцзащиту. Отправным документом может послужить что угодно, например заявление мстительной соседки с нижнего этажа, недовольной тем, что у нее над головой топает ребенок.

Шаг второй: инспектор отдела опеки и попечительства пишет отчеты о визитах в квартиру. В отчетах необходимо сгустить краски: дескать, по комнате бегают полчища тараканов, ребенок голодает, и у него отсутствует спальное место. Как обстоит дело в действительности – не важно, всё равно никто проверять не будет, а если и проверят, то всегда можно сказать, что мамаша учла критику, встала на путь исправления и буквально вчера купила-таки детскую кровать.