Дарья Донцова - Добрый доктор Айбандит

Члены кружка пришли в восторг, но больше всех ликовала Роза. Неделя на море вместе с Никитой! Да она из кожи выскочит, но переплюнет всех! Алахвердова схватилась за подшивки. Стремясь найти необыкновенную тему, она попросила у Васильева разрешения изучать газеты с журналами до поздней ночи. Владелец библиотеки благосклонно отнесся к желанию Розы, дал ей запасную связку ключей, велел только аккуратно закрывать замок и всегда перед уходом ставить помещение на охрану. А Роза не постеснялась порыться на столе Никиты и поняла, что другие участники уже определились с темами, выбрали простые, если не сказать примитивные: муж убил жену, теща отравила зятя, киллер застрелил олигарха. Нет, она не пойдет этим путем, решила Розочка, ей требуется нечто особенное, что поразит Васильева до глубины души.

Алахвердова забыла про оранжерею и клиентов, с утра до ночи перелопачивала сотни изданий, но увы, увы, увы. В тот момент, когда ей от отчаяния захотелось зарыдать, взгляд зацепился за фотографию, опубликованную в журнале «Барабан». На снимке была запечатлена дорожная авария – около разбитой машины на земле сидела девочка, ее вид не оставлял сомнений, каким образом она зарабатывает себе на жизнь. Внизу стояла подпись: «Трагедия на шоссе. Подросток Олег Волков, сев за руль в наркотическом опьянении, в хлам разбил «девятку» своего отца и сам погиб. Его спутница отправлена в больницу».

Почему Роза заинтересовалась в общем-то банальным случаем? У Алахвердовой была фотографическая зрительная память, и она вспомнила, что днем ранее уже видела лицо этой юной проститутки, когда листала газету «Горн».

И «Барабан», и «Горн» давно почили в бозе, не выдержав конкуренции с «Желтухой», но в начале нулевых эти издания изо всех сил пытались выжить, их сотрудники бросались на любое происшествие, хватались за все темы. Однако самоотверженность папарацци успеха «Барабану» не принесла, его тираж стремительно обваливался, люди перестали покупать листок. Номер, в котором рассказывалось об аварии, был одним из последних. На нем почерком Никиты было написано «Получен в типографии, в продажу не поступал. Розничная сеть отказывается распространять «Барабан». Sic transit gloria mundi!» [10]

Розочка кинулась снова перелистывать подшивку «Горна» и нашла сообщение, которое украшал снимок той же девочки, только в возрасте лет десяти. Алахвердова положила два издания рядом и чуть не захлопала в ладоши. Она не ошиблась! Да, ребенок, чья фотография помещена в «Барабане», стал старше, но большие глаза, тонкий нос, родинка чуть выше переносицы и странное, какое-то болезненное выражение личика остались прежними. Роза впилась глазами в статью, сопровождавшую снимок в «Горне»: «Позавчера ушла из дома в школу и не вернулась Элеонора Милия девяти с половиной лет. Была одета в синие джинсы, розовую футболку и белые кроссовки. На шее медальон с гравировкой «Э. Милия». Любого, кто знает что-либо о местонахождении девочки, просят позвонить за вознаграждение по указанным телефонам круглосуточно».

Редкая фамилия Милия показалась Розе знакомой. Она быстро пошарила по поисковым системам и нашла большое количество сведений про Отара Милия, крупного бизнесмена, прочно обосновавшегося в списке Форбс.

Умение удачно вести дела досталось Отару от отца, Гиви Милия, который в советские годы был так называемым цеховиком. Гиви организовал нелегальное производство по пошиву остро модных тогда плащей из ткани болонья и на раз-два разбогател. Большинство подпольных миллионеров того времени рано ли поздно оказывались в лапах ОБХСС [11], но Милия был хитрой лисой и избежал печальной участи. Он ни разу не попал в тюрьму, дожил до преклонных лет, увидел рождение внука, названного в его честь, и стал свидетелем того, как его сын Отар заработал свой первый миллиард.

Отар Милия ни в чем дурном никогда замешан не был, к нему не предъявляли ни налоговых, ни каких-либо еще претензий. Семья Милия жила в столице начиная с середины девятнадцатого века, – так что Отар являлся настоящим коренным москвичом из тех, что говорят «булошная», «молошная», «прачешная» и сильно акают. В бандитские девяностые двадцатого века он не связывался ни с одной преступной группировкой и не имел друзей, бегавших с оружием по улицам. Он купил на деньги отца ларек и торговал жареными курами. Вас смущает столь скромное начало бизнес-карьеры? Но напомним: один наш очень известный олигарх в то же время продавал резиновые игрушки – зайчиков, белочек, кошечек и собачек. Такие уж времена на дворе, как говорится, стояли…