Дарья Донцова - Добрый доктор Айбандит

– Можно представить, что школьник слопал гору еды и утопил ее в коле, но как бы он управлял машиной, сидя на таком расстоянии от педалей и руля? – вмешался Вадик. – Да у парня бы руки до баранки не дотянулись! А если все-таки именно он вел автомобиль, то почему не придвинул кресло? На это много времени и ума не надо.

Я потерла глаза кулаками.

– Получается, там сидел кто-то другой. Кто?

– Вопрос на миллион, – хмыкнул Макс.

– Эмилия! – пришло мне в голову.

– Девочка не умеет управлять автомобилем, у нее нет прав, – напомнил Вадик.

– Не аргумент, – возразила я. – Олег тоже не имел документов. Кто сказал, что Эмми не могла вести легковушку? Кстати, что записано в протоколе ГАИ и отчете службы спасения? Кого вытащили из-за руля?

Вадим пошевелил мышкой.

– Автомобиль перевернулся и встал на крышу. Девочка и мальчик ехали непристегнутыми, поэтому свалились друг на друга, кто где находился до момента катастрофы, было непонятно. Потом пришли к выводу, что Олег вел машину.

– А вдруг не он, а Эмилия? – воскликнула я. – Девочка чудом осталась жива, поняла, что ее спутник погиб, и решила перевести стрелки на покойного.

Макс встал и забегал по кабинету.

– Эмилию нашли без сознания и на месте происшествия опросить не смогли. Единственная беседа с ней состоялась уже в клинике. Причем бедняжке долго не сообщали о кончине Олега, боялись за ее психическое состояние. Тогда рост Эмми был метр пятьдесят два, и если бы машину вела она, ей следовало бы придвинуть кресло почти впритык к рулю. Нет, Эмилия точно не виновница аварии.

– Значит, был третий, пока таинственный, участник автокатастрофы, – протянула я. – Послушайте, чем дольше я думаю о той аварии, тем больше странностей вижу. Синяя «десятка» вместо вишневой «девятки», три стакана и столько же коробок из-под еды плюс кресло, отрегулированное таким образом, что не подходит ни Олегу, ни Эмилии… Напрашивается вывод: в «Жигулях» находился еще кто-то. Судя по росту, это, скорее всего, взрослый мужчина. Может, наш инкогнито тоже принимал наркотики или был пьян, совершил аварию, понял, что убил Олега, и потому удрал?

Я на секунду задумалась и повернулась к компьютерщику.

– Слушай, а когда Федор Николаевич начал строительство первой клиники?

Вадим забегал пальцами по клавишам.

– Об этом сведений нет, но есть сообщение о торжественном открытии центра. Это произошло через год после гибели Олега. Едва больница приняла первых пациентов, как Федор Николаевич презентовал читателям книгу «Мой сын. Записки плохого отца» и быстро стал медийным лицом – его стали приглашать в разные телепрограммы, всяческие шоу.

– Теперь проверь, что было открыто первым – бесплатное лечебное учреждение для малолетних наркоманов или центр, где за немалые деньги лечат отпрысков богатых и знаменитых родителей? – наседала я на Вадима.

Наш гуру клавиатуры почесал в затылке.

– Получается, что сначала заработало заведение «Жизнь». Платная больничка приняла первых наркоманов через шесть месяцев после шумной презентации милосердного проекта.

Я удивилась.

– Обычно делают наоборот. То есть прежде зарабатывают средства, а уж потом превращаются в меценатов. Откуда у Федора Николаевича такие деньги? Вы хоть представляете, о каких суммах идет речь?

Вадим и Макс переглянулись, а я никак не могла успокоиться.

– О миллионах! И не рублей. Где пусть очень хороший, но обычный врач взял столь огромные средства? Вы только посмотрите, каким волшебным образом изменилась жизнь супругов Волковых после кончины Олега! Федор Николаевич стал владельцем лечебных учреждений, писателем, обрел славу и уважение общества. Марина Евгеньевна из никому не известной актрисульки, исполнявшей роль крупа лошади, превратилась в яркую звезду телесериалов. Кто им ворожит? Откуда взялся мощный покровитель? Ответ прост: Федор Николаевич знает имя убийцы своего сына и покрывает его. Мы, похоже, нашли скелет в шкафу благородного дома.

– Думаю, и Алахвердова выяснила правду, – сказал Вадим. – Но как ей это удалось?

– Так же, как вам, – ответила я. – Роза смогла подобраться к архиву, а когда получила материалы по автокатастрофе, изучила их и сделала правильные выводы.

– Мы забыли сообщить тебе один нюанс, – опомнился Макс. – Фото и документы в компе Вадика не из базы ГАИ. В их архиве нет ни одной бумажонки о той аварии.

– Понятно, их съели крысы, – усмехнулась я.